Какие рассказы можно отнести к летописи. Первые русские летописи

Говоря о переписчиках книг в древней Руси, следует упомянуть и о наших летописцах

Почти в каждом монастыре был свой летописец, который в кратких заметках заносит сведения о важнейших событиях своего времени. Полагают, что летописям предшествовали календарные заметки, которые и считаются родоначальником всякой летописи. По своему содержанию летописи можно подразделить на 1) летописи государственные, 2) летописи семейные иди родовые, 3) летописи монастырские или церковные.

Фамильные летописи составляются в родах служилых людей, чтобы видеть государственную службу всех предков.

Последовательность, соблюдаемая в летописи, есть хронологическая: года описываются один за другим.

Если в каком-нибудь году не случилось ничего примечательного, то против этого года в летописи ничего не значится.

Например, в летописи Нестора:

«В лето 6368 (860 года). В лето 6369. В лето 6370. Изгнаша Варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети; и не бе в них правды....

В лето 6371. В лето 6372. В лето 6373. В лето 6374 иде Аскольд и Дир на Греки...»

Если случалось «знамение небесное», летописец отмечал и его; если было солнечное затмение, летописец простодушно записывал что такого-то года и числа «солнце погибло».

Отцом русской летописи считается преподобный Нестор, монах Киево-Печерской лавры. По исследованиям Татищева, Миллера и Шлецера, он родился в 1056 г., 17 лет поступил в монастырь и умер в 1115 году. Его летопись не сохранилась, но зато дошел до нас список с этой летописи. Этот список называется Лаврентьевским списком, или Лаврентьевскою летописью, потому что списан Суздальским иноком Лаврентием в 1377 году.

В Патерике Печерском про Нестора сказано: «что он поживе лета довольна, утруждаясь в делах летописания и лета вечная поминая».

Лаврентьевская летопись писана на пергаменте, на 173 листах; по сороковую страницу она писана древним уставом, а с 41 страницы до конца - полууставом. Рукопись Лаврентьевской летописи, принадлежавшая графу Мусину-Пушкину, была поднесена им императору Александру I, который подарил ее Императорской Публичной Библиотеке.

Из знаков препинания в летописи употребляется только точка, которая однако ж редко стоить на своем месте.

Эта летопись заключала в себе события до 1305 года (6813 г.).

Лаврентьева я летопись начинается следующими словами:

«Се повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве начал первее княжити и откуда Русская земля стала есть.

Се начнем повесть сию. По потопе первые сыновья Ноевы разделили землю....» и т. д.

Кроме Лаврентьевской летописи известны «Новгородская летопись», «Псковская летопись», «Никоновская летопись», назван-ная, так потому, что на «листах имеется подпись (скрепа), патриарха Никона, и мн. друг.

Всего насчитывается до 150 вариантов или списков летописей.

Наши древние князья повелевали вносить в летопись все, что случалось при них, доброе и недоброе, без всякой утайки и украшений: «первые наши властодержцы без гнева повелевающие вся добрая и недобрая прилучившаяся описывать, да и прочие по них образы явления будут».

В период междоусобий, в случае какого-нибудь недоразумения, русские князья иногда обращались к летописи, как к письменному доказательству.

История летописи на Руси отходит в далёкое прошлое. Известно, что письменность возникла ещё до X века. Тексты писали, как правило, представители духовенства. Именно благодаря старинным писаниям мы знаем Но как называлась первая русская летопись? С чего все началось? Почему она обладает большим историческим значением?

Как называлась первая русская летопись?

Ответ на этот вопрос должен знать каждый. Первая русская летопись называлась «Повесть временных лет». Написана она была в 1110-1118 годах в Киеве. Учёным-лингвистом Шахматовым было выявлено, что у нее были предшественники. Однако все равно это первая русская летопись. Называется она подтверждённой, достоверной.

В повести описывается хроника произошедших событий за определенный период времени. Она состояла из статей, которые описывали каждый прошедший год.

Автор

Монах описывал события от библейского времени и до 1117 года. Название первой русской летописи — это первые строки хроники.

История создания

У летописи были копии, сделанные после Нестора, которые смогли дойти до наших дней. Они не сильно отличались между собой. Сам оригинал был утрачен. По версии Щахматова, летопись переписывалась уже спустя всего несколько лет после её появления. В нее вносили большие изменения.

В XIV веке монах Лаврентий переписал творение Нестора, и именно эта копия считается наиболее древней, которая дошла до нашего времени.

Есть несколько версий того, откуда брал информацию Нестор для своей летописи. Так как хронология отходит в давние времена, а статьи с датами пошли только после 852 года, многие историки считают, что старый период монах описывал благодаря преданиям людей и письменным источникам в монастыре.

Она часто переписывалась. Даже сам Нестор переписывал летопись, внося некоторые изменения.

Интересно то, что в те времена писание было также сводом законов.

В «Повести временных лет» описывалось все: начиная от точных событий и заканчивая библейскими преданиями.

Целью создания было написать хронику, запечатлеть события, восстановить хронологию, чтобы понять, откуда берут корни русские люди, как образовалась Русь.

Нестор писал, что славяне появились давно от сына Ноя. Всего у Ноя их было трое. Они разделили между собой три территории. Одному из них — Иафету досталась северо-западная часть.

Затем идут статьи о князьях, восточнославянских племенах, которые произошли от «нориков». Именно тут упоминается Рюрик с его братьями. Про Рюрика говорится, что он стал правителем Руси, основав Новгород. Это объясняет то, почему есть очень много сторонников нормандской теории происхождения князей от Рюриковичей, хотя нет фактических подтверждений.

Рассказывается о Ярославе Мудром и многих других людях и их правлении, о войнах и других значительных событиях, которые и сформулировали историю Руси, сделали её такой, какой мы её знаем сейчас.

Значение

«Повесть временных лет» имеет большое значение в наши дни. Это — один из главных исторических источников, по которому историки занимаются исследованиями. Благодаря ей восстановлена хронология того периода.

Так как летопись обладает открытостью жанра, варьирующейся от рассказов былин до описания войн и погоды, можно многое понять и о менталитете, и об обычной жизни русских, живших в то время.

Особую роль для летописи играло христианство. Все события описываются через призму религии. Даже избавление от идолов и принятие христианства описываются, как период, когда люди избавились от соблазнов и невежественности. А новая религия — свет для Руси.

Особенности летописного жанра.

Летописный жанр - это исторический жанр древнерусской литературы, существовавший в 11-17 веках.

Летопись - особый вид исторического повествования по годам (летам). Русское летописание возникло в 11 в. и продолжалось вплоть до 17 в. Достигнув значительного развития в 11-12 вв., летописание затем из-за монголо-татарского нашествия приходит в упадок. Во многих летописных центрах оно угасает вовсе, в других сохраняется, но носит узкий, местный характер.

Возрождение летописного дела начинается только после Куликовкой битвы (1380). Древнерусское летописание дошло до нас в составе более поздних (в основном 14-15вв.) летописных сводов. Крупнейшим летописным сводом Древнерусского государства является «Повесть временных лет» (написанная в начале 12 в.).

Русские средневековые летописи представляют собой крупнейшие памятники духовной культуры. Неправильно ограничивать их значение только как источников наших сведений о событиях прошлого. Летописи - это не просто перечисление исторических фактов. В них воплотился широкий круг представлений и понятий средневекового общества. Летописи являются памятниками и общественной мысли, и литературы, и даже зачатков научных знаний. Они представляют собой как бы синтетический памятник средневековой культуры, и не случайно уже более двух столетий к ним приковано внимание исследователей самых разнообразных сторон исторического прошлого нашей страны. Можно сказать без преувеличения, что у нас нет более ценных и вместе с тем интересных памятников духовной культуры прошлого, чем наши летописи - от знаменитой "Повести временных лет" киевского монаха Нестора до последних летописных сводов XVII в. То, что таким синтетическим произведением культуры оказались именно летописи, явилось закономерным проявлением характерных особенностей средневекового общественного сознания.

Общерусские летописные своды - летописные памятники 11-16 вв. Излагали историю отдельных областей и княжеств с общерусской точки зрения. Название дано А. А. Шахматовым. Первый сохранившийся до наших дней общерусский летописный свод - "Повесть временных лет". Также известен Лицевой летописный свод 16 века. Книга рассказывает о всемирной истории с библейских времен до времени Ивана Грозного. Всемирная история рассматривается неразрывно с историей государства Российского. Над книгами работала целая мастерская: около 15 писцов и 10 художников. Рисунки-миниатюры не только иллюстрируют текст, но и дополняют. Некоторые события не написаны, а только нарисованы. Лицевой летописный свод является не только памятником русской рукописной книги, это литературный, исторический, художественный памятник мирового значения. Многие страны хотели бы иметь такое древнее описание истории своей страны, но, к сожалению, не всем так повезло, как России. Эта рукописная книга интересна еще с той точки зрения, что в это время начинают книги печататься. Летописный свод как бы завершает время рукописной книги. Во времена Ивана Грозного книга хранилась в Кремле, потом попала к разным владельцам. Известно, что один том принадлежал Петру I, потом он подарил его своей дочери.

Погодная запись - древнейшая форма повествования (записи располагаются в погодной сетке - по годам).

Как показывает Д.С.Лихачев, древнерусское литературное произведение часто складывается по "принципу анфиладного построения". Ученый пишет о "распространенности в древнерусской литературе компиляций, сводов, соединения и нанизывания сюжетов - иногда чисто механического. Произведения часто механически соединялись друг с другом, как соединялись в одну анфиладу отдельные помещения". Исследователь распространяет принцип "анфиладности", или "ансамбля" и на сферу жанра, и связывает этот принцип с проблемой статуса и границ произведения в древнерусской литературе. "Понятие произведения, - пишет Д.С.Лихачев, - было более сложно в средневековой литературе, чем в новой. Произведение - это и летопись, и входящие в летопись отдельные повести, жития, послания. Это и житие, и отдельные описания чудес, "похвалы", песнопения, которые в это житие входят. Поэтому отдельные части произведения могли принадлежать разным жанрам".

"Анфиладный", или "ансамблевый" характер древнерусского литературного произведения можно осмыслить с точки зрения принципа и типов художественной целостности. Древнерусские произведения традиционных жанров - летописи, повести, жития, поучения и др. - далеко не всегда целостны в том смысле, в каком целостны - внутренне, органически - произведения русской классической литературы. Древнерусское произведение внутренне (структурно и конструкционно) открыто - и на уровне текста, и на уровне образа и сюжета - в мир рукописной традиции и других текстов, в мир средневековой символики и мотивики, повествовательных и жанровых канонов, фабульного и тематического интереса. Подлинная художественная целостность в древнерусской литературе может достигаться на уровнях иных и структурно более высоких, чем уровень отдельного произведения в отдельном списке или отдельной редакции. Эту целостность можно обнаружить на уровне системы всех редакций произведения, на уровне цикла произведений, на уровне рукописного сборника, наконец, на уровне системы всех произведений определенного жанра (например, системы летописных сводов).

И летописи и хроники (хронографы) представляли собой своды, или компиляции. Летописец не мог излагать все события по собственным впечатлениям и наблюдениям, хотя бы уже потому, что как летописи, так и хроники стремились начать изложения с «самого начала» (от «сотворения мира», от образования того или иного государства и т. д.), и, следовательно, летописец вынужден был обращаться к существовавшим до него источникам, повествующим о более древних временах.

С другой стороны, летописец не мог просто продолжать летопись своего предшественника. Во-первых, не мог потому, что каждый летописец, как правило, проводил какую-либо свою политическую тенденцию и в соответствии с ней перерабатывал текст своего предшественника, не только опуская малозначительные или не устраивавшие его в политическом отношении материалы, но и дополняя его извлечениями из различных источников, создавая, таким образом, свой, отличный от предшествовавших вариант летописного повествования. Во-вторых, чтобы труд его не приобрел непомерный объем от соединения многих обширных источников, летописец должен был чем-то жертвовать, выпуская сообщения, которые ему казались менее значительными.

Первая летопись « Повесть временных лет».

«Повесть временных лет», как и большинство летописей, - свод, произведение, основанное на предшествующих летописных сочинениях, включившее в свой состав фрагменты из различных источников, литературных, публицистических, фольклорных и т. д. «Повесть временных лет», как памятник историографии, пронизана единой патриотической идеей: летописцы стремятся представить свой народ как равный среди других христианских народов, с гордостью вспоминают о славном прошлом своей страны - о доблести князей-язычников, благочестии и мудрости князей-христиан. Летописцы говорят от лица всей Руси, поднимаясь над мелочными феодальными спорами, решительно осуждая распри и «которы», с болью и тревогой описывая бедствия, приносимые набегами кочевников. Словом, «Повесть временных лет» - это не просто описание первых веков существования Руси, это рассказ о великих началах: начале русской государственности, начале русской культуры, о началах, которые, по убеждению летописцев, сулят в грядущем могущество и славу их родине.

Но «Повесть временных лет» не только памятник историографии, она и выдающийся памятник литературы. Композиционное своеобразие "Повести временных лет" проявляется в соединении множества жанров в этом произведении. В летописном тексте можно различить как бы два типа повествования, существеннейшим образом отличающихся друг от друга. Один тип - это погодные записи, то есть краткие информации о происшедших событиях. Так, статью 1020 г. составляет одно сообщение: «Родися у Ярослава сын, и нарече имя ему Володимер». Это фиксация исторического факта, не более того. Иногда в летописную статью входит ряд таких фиксаций, перечень различных фактов, иногда даже достаточно подробно сообщается о сложном по своей структуре событии: например, сообщается, кто принимал участие в какой-либо военной акции, где собрались войска, куда они двинулись, чем закончилась та или иная битва, какими посланиями обменялись князья-враги или князья-союзники. Особенно много таких подробных (порой многостраничных) погодных записей в Киевской летописи XII в. Но дело не в краткости или подробности повествования, а в самом его принципе: информирует ли летописец о происшедших событиях и ли рассказывает о них, создавая сюжетное повествование. Для «Повести временных лет» характерно наличие именно таких сюжетных рассказов.

«Повести временных лет» сложна по своему составу и разнообразию ее компонентов как по происхождению, так и по жанровой принадлежности. В «Повесть», помимо кратких погодных записей, вошли и тексты документов, и пересказы фольклорных преданий, и сюжетные рассказы, и выдержки из памятников переводной литературы. Мы встретим в ней и богословский трактат - «речь философа», и житийный по своему характеру рассказ о Борисе и Глебе, и патериковые легенды о Киево-Печерских монахах, и церковное похвальное слово Феодосию Печерскому, и непринужденную историю о новгородце, отправившемся погадать к кудеснику.

Природа летописного жанра весьма сложна; летопись относится к числу «объединяющих жанров», подчиняющих себе жанры своих компонентов - исторической повести, жития, поучения, похвального слова и т. д. И тем не менее летопись остается цельным произведением, которое может быть исследовано и как памятник одного жанра, как памятник литературы.

ЛЕТОПИСИ - исторические сочинения X-XVIII веков.

В ко-то-рых по-ве-ст-во-ва-ние ве-лось по го-дам (по «ле-там»; от-сю-да назвfybt) и со-про-во-ж-да-лось хро-но-гра-фи-че-ски-ми, час-то ка-лен-дар-ны-ми да-та-ми, а ино-гда и ука-за-ни-ем на ча-сы, ко-гда про-ис-хо-ди-ло со-бы-тие. Летописи су-ще-ст-во-ва-ли в ря-де ев-ропейских стран, од-на-ко ши-ро-кое рас-про-стра-не-ние по-лу-чи-ли главным образом в Древнерусском государстве, русских зем-лях и кня-же-ст-вах, Русском государстве, а так-же Великом княжестве Ли-тов-ском. По ви-до-вым при-зна-кам они близ-ки западноевропейским ан-на-лам и хро-ни-кам. В Древнерусском государстве Летописи мог-ли на-зы-вать не толь-ко точ-но да-ти-ро-ван-ные за-пи-си о про-ис-хо-див-шем, но и рас-по-ло-жен-ные в хро-но-ло-гическом по-ряд-ке опи-са-ния дея-ний без раз-бив-ки на го-до-вые ста-тьи. Боль-шин-ст-во Летописей, пред-став-ляю-щих со-бой сво-ды пред-ше-ст-вую-щих тек-стов, по-ми-мо по-год-ных за-пи-сей, вклю-ча-ют до-ку-мен-ты (ме-ж-ду-народные до-го-во-ры, ча-ст-ные и пуб-лич-ные ак-ты), са-мо-сто-ятельные литературные про-из-ве-де-ния («по-вес-ти», «сло-ва», жи-тия и другие агио-гра-фические ма-те-риа-лы, ска-за-ния) или их фраг-мен-ты, а так-же за-пи-си текс-тов фольк-лор-но-го про-ис-хож-де-ния. Ка-ж-дую Летопись или ле-то-пис-ный свод при-ня-то рас-смат-ри-вать как са-мо-сто-ятельное цель-ное литературное про-из-ве-де-ние, имею-щее свой за-мы-сел, а так-же струк-ту-ру и идей-ную на-прав-лен-ность. Главное вни-ма-ние в Летописях обыч-но уде-ля-ет-ся пра-ви-те-лям, т. к. от них, по средневековым пред-став-ле-ни-ям, за-ви-се-ли из-ме-не-ния в ис-то-рическом раз-ви-тии, ок-ру-же-нию пра-ви-те-лей, цер-ков-ным ие-рар-хам, вой-нам и конф-лик-там; в Летописях со-дер-жит-ся не-мно-го све-де-ний о ши-ро-ких сло-ях на-се-ле-ния, раз-ви-тии куль-ту-ры, со-всем нет не-по-сред-ст-вен-ных све-де-ний об эко-но-мических от-но-ше-ни-ях. Со-став-ля-лись Летописи обыч-но при дво-рах кня-зей, церков-ных ие-рар-хов , в монастырях. Со-хра-ни-лось свшеы 1000 спи-сков Летописей, от-но-ся-щих-ся к XIII-XVIII векам, древ-ней-ши-ми яв-ля-ют-ся пер-га-мен-ные «Ле-то-пи-сец вско-ре пат-ри-ар-ха Ни-ки-фо-ра» с рос-тов-ски-ми из-вес-тия-ми (по-след-няя четверть XIII века), Нов-го-род-ская пер-вая ле-то-пись стар-ше-го из-во-да (ре-дак-ции) (Си-но-даль-ный спи-сок, 2-я половина XIII века, 2-я четверть XIV века), Лав-рен-ть-ев-ская ле-то-пись (1377), а так-же на-пи-сан-ная на бу-ма-ге Ипать-ев-ская ле-то-пись (1420-е годы). Бо-лее ран-ние ле-то-пис-ные сво-ды ре-кон-ст-руи-ру-ют-ся ис-сле-до-ва-те-ля-ми на ос-но-ве ана-ли-за со-хра-нив-ших-ся па-мят-ни-ков. Ле-то-пис-ные тек-сты клас-си-фи-ци-ру-ют-ся по ви-дам, ре-дак-ци-ям, из-во-дам; по-лу-чи-ли ус-лов-ные на-зва-ния (в за-ви-си-мо-сти от про-ис-хо-ж-де-ния, при-над-леж-но-сти тем или иным ли-цам; по мес-там хра-не-ния) - Лав-рен-ть-ев-ская, Ипать-ев-ская, Ни-ко-нов-ская, Ер-мо-лин-ская, Львов-ская, Ти-по-граф-ская и др. Ес-ли несколько Летописей но-сят оди-на-ко-вые на-зва-ния, к ним до-бав-ля-ет-ся ус-лов-ный но-мер (Нов-го-род-ские 1-5-я, Со-фий-ские 1-я и 2-я, Псков-ские 1-3-я), при-чём ну-ме-ра-ция свя-за-на не со вре-ме-нем их соз-да-ния, а ли-бо с по-сле-до-ва-тель-но-стью пуб-ли-ка-ции, ли-бо с другими об-стоя-тель-ст-ва-ми.

Схе-му древ-ней-ше-го рус-ско-го ле-то-пи-са-ния, раз-де-ляе-мую в це-лом (с оп-ределёнными ого-вор-ка-ми, до-пол-не-ния-ми и из-ме-не-ния-ми) современными ис-сле-до-ва-те-ля-ми, пред-ло-жил А.А. Шах-ма-тов. Со-глас-но его точ-ке зре-ния, на-чаль-ным эта-пом русского ле-то-пи-са-ния был Древ-ней-ший свод, со-став-лен-ный при ми-тро-по-личь-ей ка-фед-ре в Кие-ве около 1039 года (по М.Д. При-сёл-ко-ву - в 1037 году). В 1073 году он был про-дол-жен и до-пол-нен пред-по-ло-жи-тель-но ие-ро-мо-на-хом Кие-во-Пе-чер-ско-го монастыря Ни-ко-ном Ве-ли-ким; на-ря-ду с другими ис-точ-ни-ка-ми, был ис-поль-зо-ван игу-ме-ном Кие-во-Пе-чер-ско-го монастыря Ио-ан-ном при со-став-ле-нии т. н. На-чаль-но-го сво-да около 1093-1095 годов (ори-ги-наль-ное за-гла-вие - «Вре-мень-ник, иже на-ри-ца-еть-ся ле-то-пи-са-ние Русь-скых князь и зем-ля Русь-ская…»). Текст На-чаль-но-го сво-да, до-пол-нен-ный вы-пис-ка-ми из ви-зантийский хро-ник и ма-те-риа-ла-ми ки-ев-ско-го ве-ли-ко-кня-же-ско-го ар-хи-ва (русско-ви-зантийские до-го-во-ры), лёг в ос-но-ву «По-вес-ти вре-мен-ных лет». Со-глас-но схе-ме Шах-ма-то-ва, её пер-во-на-чаль-ная ре-дак-ция (не сохранилась) бы-ла соз-да-на мо-на-хом Кие-во-Пе-чер-ско-го монастыря Не-сто-ром около 1113 года, пе-ре-ра-ба-ты-ва-лась игу-ме-ном ки-ев-ско-го Вы-ду-биц-ко-го Ми-хай-лов-ско-го монастыя Силь-ве-ст-ром в 1116 году (со-хра-ни-лась в со-ста-ве Лав-рен-ть-ев-ской ле-то-пи-си) и не-из-вест-ным ли-цом, близ-ким к нов-го-род-ско-му князю Мсти-сла-ву Вла-ди-ми-ро-ви-чу, в 1118 году (со-хра-ни-лась в со-ста-ве Ипать-ев-ской ле-то-пи-си). В даль-ней-шем На-чаль-ный свод и «По-весть вре-мен-ных лет», как пра-ви-ло, ис-поль-зо-ва-лись при из-ло-же-нии ис-то-рии Древ-ней Ру-си в ре-гио-наль-ном ле-то-пи-са-нии. В по-след-нее вре-мя воз-ро-ж-да-ет-ся поя-вив-шая-ся ещё в 1850-1860-х годах (М.И. Су-хо-мли-нов, И.И. Срез-нев-ский и др.) кон-цеп-ция о воз-ник-но-ве-нии русского ле-то-пи-са-ния в фор-ме ан-на-ли-сти-че-ских за-ме-ток и их по-сле-дую-щей по-этап-ной нар-ра-ти-ви-за-ции (В.Ю. Ари-стов, Т.В. Ги-мон, А.А. Гип-пи-ус, А.П. То-лоч-ко). По этой кон-цеп-ции, русское ле-то-пи-са-ние воз-ник-ло в Кие-ве на ру-бе-же X и XI веков и ве-лось вплоть до соз-да-ния «По-вес-ти вре-мен-ных лет» в ви-де ко-рот-ких ан-на-лов, по-год-ные за-пи-си ко-то-рых, от-ли-чав-шие-ся крат-ко-стью, фак-то-гра-фич-но-стью, от-сут-ст-ви-ем слож-ных нар-ра-тив-ных кон-ст-рук-ций, раз-ви-ва-лись в на-прав-ле-нии по-вы-ше-ния точ-но-сти (по-яв-ле-ние точ-ных дат) и уве-ли-че-ния объ-ё-ма све-де-ний, рас-ши-ре-ния те-ма-ти-ки и обо-га-ще-ния нар-ра-тив-ны-ми встав-ка-ми и до-пол-не-ния-ми.

«По-весть вре-мен-ных лет» лег-ла в ос-но-ву ки-ев-ско-го ле-то-пи-са-ния, ко-то-рое ве-лось на про-тя-же-нии XII - 1-й тре-ти XIII веков. Важ-ней-шим эта-пом его раз-ви-тия стал Ки-ев-ский свод 1198 года (со-хра-нил-ся в со-ста-ве Ипать-ев-ской ле-то-пи-си), со-став-лен-ный в Вы-ду-бец-ком монастыре. По мне-нию Б.А. Ры-ба-ко-ва, ему пред-ше-ст-во-ва-ли 3 других сво-да, со-став-лен-ные: в Кие-во-Пе-чер-ском монастыре игу-ме-ном По-ли-кар-пом (ох-ваты-вал со-бы-тия 1141-1171 годов); при дво-ре ки-ев-ско-го князя Свя-то-сла-ва Все-во-ло-ди-ча (1179); при дво-ре бел-го-род-ско-го и ов-руч-ско-го князя Рю-ри-ка Рос-ти-сла-ви-ча (1190). По мне-нию В.Т. Па-шу-то, ки-ев-ское ле-то-пи-са-ние про-дол-жа-лось до 1238 года. Его отдельные фраг-мен-ты (например, опи-са-ние Калк-ской бит-вы 1223 года) во-шли в со-став Га-лиц-ко-Во-лын-ской ле-то-пи-си (XIII век; воз-мож-но, отдельные ле-то-пис-ные за-пи-си ве-лись в Га-ли-че и Вла-ди-ми-ре-Во-лын-ском с середины XII века), ко-то-рая в конце XIII века бы-ла со-еди-не-на с Ки-ев-ским сво-дом 1198 года. Оба па-мят-ни-ка со-хра-ни-лись в со-ста-ве Ипать-ев-ской ле-то-пи-си.

Нов-го-род-ское ле-то-пи-са-ние воз-ник-ло ме-ж-ду 1039 и 1042 годами как со-кра-щён-ная вы-бор-ка или ко-пия ран-ней ки-ев-ской Летописи (воз-мож-но, Древ-ней-ше-го сво-да), ко-то-рая впо-след-ст-вии не-сис-те-ма-ти-че-ски про-дол-жа-ла по-пол-нять-ся до 1079 года. Около 1093 года соз-дан Нов-го-род-ский свод, ко-то-рый опи-рал-ся на пред-ше-ст-вую-щую нов-го-род-скую тра-ди-цию и ки-ев-ский На-чаль-ный свод (по мне-нию А.А. Гип-пи-уса, Т.В. Ги-мо-на). В середине - 2-й половине 1110-х годов со-став-лен т. н. свод Все-во-ло-да, в ко-то-ром Нов-го-род-ский свод был по-пол-нен вы-пис-ка-ми из ки-ев-ско-го ле-то-пи-са-ния и за-мет-ка-ми о нов-го-род-ских со-бы-ти-ях конце XI - начале XII веков, за-пи-сан-ными в ос-нов-ном по па-мя-ти. В даль-ней-шем по-год-ные за-пи-си в Нов-го-ро-де ве-лись ре-гу-ляр-но. Ис-сле-до-ва-те-ля-ми вы-де-ля-ют-ся нов-го-род-ский вла-дыч-ный свод, со-став-лен-ный Гер-ма-ном Во-ятой во 2-й половине 1160-х годов и про-дол-жен-ный им до 1188 года. Впо-след-ст-вии вла-дыч-ное ле-то-пи-са-ние ве-лось прак-ти-че-ски без пе-ре-ры-вов до 1430-х годов. По мне-нию Гип-пиу-са, Гер-ма-ном Во-ятой так-же соз-дан ле-то-пис-ный свод Юрь-е-ва монастыря, на ос-но-ва-нии ко-то-ро-го около 1195 года в этом мона-сты-ре был со-став-лен но-вый свод.

Важ-ным эта-пом нов-го-род-ско-го ле-то-пи-са-ния ста-ло соз-да-ние Нов-го-род-ской 1-й ле-то-пи-си, до-шед-шей до нас в 2 из-во-дах (ре-дак-ци-ях) - стар-шем и млад-шем (ряд спи-сков с середины XV века). Сле-дую-щий этап нов-го-род-ско-го ле-то-пи-са-ния от-ра-зил-ся в 2 под-бор-ках Нов-го-род-ской Ка-рам-зин-ской ле-то-пи-си, окан-чи-вав-ших-ся 1411 и 1428 годами и со-хра-нив-ших-ся в един-ст-вен-ном спи-ске конца XV - начала XVI веков. Со-ста-ви-тель этих под-бо-рок впер-вые уде-лил вни-ма-ние не толь-ко ме-ст-ным нов-го-род-ским, но и об-ще-рус-ским со-бы-ти-ям. Дан-ная тен-ден-ция по-лу-чи-ла своё раз-ви-тие в Нов-го-род-ской 4-й ле-то-пи-си стар-шей (из-ло-же-ние со-бы-тий до 1437 года; спи-ски 1470-х годов и 1-й четверти XVI века) и млад-шей (до 1447 года; спи-ски с по-след-ней четверти XV века) ре-дак-ций. Её осо-бой пе-ре-ра-бот-кой яв-ля-ет-ся Нов-го-род-ская 5-я ле-то-пись (из-ло-же-ние до 1446 года, спи-сок конца XV века), в ко-то-рой за-мет-на тен-ден-ция вер-нуть-ся пре-имущественно к из-ло-же-нию ме-ст-ных нов-го-род-ских со-бы-тий. Ле-то-пи-са-ние Нов-го-род-ской рес-пуб-ли-ки за 1447-1469 годы со-хра-ни-лось в наи-бо-лее пол-ном ви-де в со-ста-ве т. н. Ле-то-пи-си Ав-ра-ам-ки (1-я часть до 1469 года со-зда-на в конце 1460-х - начале 1470-х годов; 2-я часть - в 1495 году); бо-лее крат-кие вер-сии ле-то-пи-са-ния 3-й четверти XV века - в не-ко-то-рых спи-сках Нов-го-род-ской 4-й ле-то-пи-си, а так-же (до 1461 года) в Ле-то-пис-це епи-ско-па Пав-ла (спи-сок 2-й половины XVI века). Не-смот-ря на ут-ра-ту Нов-го-род-ской рес-пуб-ли-кой не-за-ви-си-мо-сти (1478), ле-то-пис-ная ра-бо-та в Нов-го-ро-де про-дол-жа-лась и в XVI веке. В 1539 году по по-ве-ле-нию ар-хи-епископа Ма-ка-рия со-став-лен ле-то-пис-ный свод, из-вест-ный под названием Нов-го-род-ской ле-то-писи Дуб-ров-ско-го (или Нов-го-род-ской 4-й ле-то-писи по спи-ску Дуб-ров-ско-го) (из-ло-же-ние до-ве-де-но до 1539 года; со-хра-ни-лась в спи-ске конце XVI - начале XVII веков). Ещё од-на Летопись XVI века - Нов-го-род-ская 2-я, до-ве-дён-ная до 1572 года, - по су-ти, не-за-вер-шён-ная за-го-тов-ка, в ко-то-рой со-б-ра-ны вы-пис-ки из различных Летописей без со-блю-де-ния хро-но-ло-гич. по-ряд-ка.

На ру-бе-же XVI и XVII веков со-став-ле-на Нов-го-род-ская Ува-ров-ская ле-то-пись (не-пре-рыв-ный текст до 1606 года, отдельные из-вес-тия 1612, 1645 и 1646 годов), за-клю-чительная часть ко-то-рой (с 1500 года) ос-но-ва-на на не-со-хра-нив-ших-ся нов-го-род-ских ис-точ-ни-ках. Во-зоб-нов-ле-ние ле-то-пис-ной ра-бо-ты в Нов-го-ро-де (1670-1680-е годы) свя-за-но с дея-тель-но-стью пат-ри-ар-ха Ио-а-ки-ма. В это вре-мя соз-да-ны Нов-го-род-ская 3-я ле-то-пись (про-стран-ная ре-дак-ция в пер-во-на-чаль-ном ви-де от-но-сит-ся ко вре-ме-ни ме-ж-ду 1674 и 1676 годами, в окон-чательном ви-де - к 1682 году и, воз-мож-но, несколь-ким по-сле-дую-щим го-дам; крат-кая ре-дак-ция в пол-ном ви-де со-став-ле-на ме-ж-ду 1682 и 1690 годами, в крат-ком - ме-ж-ду 1690 и 1695 годами), а так-же круп-ней-шая как по объ-ё-му, так и по оби-лию и раз-но-об-ра-зию ис-поль-зо-ван-ных ис-точ-ни-ков Нов-го-род-ская За-бе-лин-ская ле-то-пись (из-ло-же-ние до-ве-де-но до 1679 года; со-став-ле-на ме-ж-ду 1680 и 1681 годами). По-след-ним зна-чительным па-мят-ни-ком нов-го-род-ско-го ле-то-пи-са-ния ста-ла Нов-го-род-ская По-го-дин-ская ле-то-пись (со-став-ле-на в 1680-1690-х годах), до-ве-дён-ная до конца XVII века, а в не-ко-то-рых ру-ко-пи-сях про-дол-жен-ная до конца XVIII и да-же начала XIX веков. Осо-бен-но-стью нов-го-род-ских Летописей конца XVII века яв-ля-ет-ся по-яв-ле-ние в них сис-те-ма-тических ссы-лок на ис-точ-ни-ки и да-же отдельных эле-мен-тов кри-ти-ки ис-точ-ни-ка.

Пе-ре-яс-лав-ское ле-то-пи-са-ние воз-ник-ло в 1-й четверти XII века в городе Пе-ре-яс-лавль (Рус-ский), пер-во-на-чаль-но как епи-скоп-ский ле-то-пи-сец (до 1175 года), на сме-ну ко-то-ро-му при-шёл кня-же-ский ле-то-пи-сец, вед-ший-ся как ми-ни-мум до 1228 года.

На ос-но-ве ана-ли-за со-хра-нив-ших-ся Летописей вы-де-ля-ет-ся и до-мон-голь-ское чер-ни-гов-ское ле-то-пи-са-ние, пред-став-ляю-щее собой ле-то-пи-сец князя Свя-то-сла-ва Оль-го-ви-ча, воз-ник-ший в 1140-х годах и про-дол-жен-ный при его сы-новь-ях - Оле-ге Свя-то-сла-ви-че (умер в 1180 году) и Иго-ре Свя-то-сла-ви-че (умер в 1201 году).

В Рос-то-во-Суз-даль-ской зем-ле ле-то-пис-ные за-пи-си про-сле-жи-ва-ют-ся с середины XII века, сис-те-ма-тические ле-то-пис-ные за-пи-си в Северо-Восточной Ру-си ста-ли вес-тись с конца 1150-х годов во Вла-ди-ми-ре. В 1177 году при Ус-пен-ском со-бо-ре со-став-лен пер-вый вла-ди-мир-ский ле-то-пис-ный свод. В по-сле-дую-щих ве-ли-ко-кня-же-ских сво-дах (1193, 1212 и 1228 годы) ме-ст-ные из-вес-тия так-же со-че-та-лись со све-де-ния-ми из ле-то-пис-ных сво-дов Пе-ре-яс-лав-ля (Рус-ско-го). К па-мят-ни-кам вла-ди-мир-ско-го ле-то-пи-са-ния XIII века от-но-сит-ся Рад-зи-вил-лов-ская ле-то-пись, со-хра-нив-шая-ся в 2 спи-сках XV века. (Рад-зи-вил-лов-ский спи-сок про-ил-лю-ст-ри-ро-ван бо-лее чем 600 ми-ниа-тю-ра-ми). В XIII-XV веках по-сто-ян-ная ле-то-пис-ная ра-бо-та ве-лась и в Рос-то-ве, фраг-мен-ты рос-тов-ско-го ле-то-пи-са-ния со-хра-ни-лись в со-ста-ве об-ще-рус-ских сво-дов XV-XVI веков.

К XIII веку от-но-сит-ся на-ча-ло псков-ско-го ле-то-пи-са-ния, что бы-ло свя-за-но со стрем-ле-ни-ем пско-ви-чей при-об-ре-сти не-за-ви-си-мость от Нов-го-род-ской рес-пуб-ли-ки. С начала XIV века ле-то-пи-са-ние ве-лось при Тро-иц-ком со-бо-ре, ру-ко-во-ди-ли им по-сад-ни-ки. Про-то-граф до-шед-ших до нас псков-ских Летописей соз-дан в 1450-х или начале 1460-х годов в ре-зуль-та-те со-еди-не-ния ши-ро-ко-го кру-га ис-точ-ни-ков (псков-ских ле-то-пис-ных за-пи-сей, хро-но-гра-фически ма-те-риа-лов, смо-лен-ско-ли-товского ис-точ-ни-ка и др.). Со-глас-но А.Н. На-со-но-ву, в ре-зуль-та-те его до-пол-не-ния воз-ник-ли сво-ды 1464, 1469, 1481 и конца 1480-х годов. Древ-ней-шая со-хра-нив-шая-ся псков-ская Летопись - Псков-ская 2-я ле-то-пись (из-ло-же-ние до-ве-де-но до 1486 года), пред-став-лен-ная един-ст-вен-ным Си-но-даль-ным спи-ском (середина 1480-х годов), яв-ляв-шим-ся, по мне-нию На-со-но-ва, ко-пи-ей её про-то-гра-фа, а по мне-нию Б.М. Клос-са, - её под-лин-ни-ком. На ос-но-ве сво-да 1481 года воз-ник-ли 2 на-прав-ле-ния в раз-ви-тии псков-ско-го ле-то-пи-са-ния, со-хра-нив-ше-го-ся и по-сле при-сое-ди-не-ния Псков-ской респуб-ли-ки к Русскому государству (1510). Пер-вое из них пред-став-ле-но сво-дом 1547 года (Псков-ская 1-я ле-то-пись), со-ста-ви-тель ко-то-ро-го со-чув-ст-ву-ет московским го-су-да-рям, но об-ли-ча-ет их на-ме-ст-ни-ков; вто-рое - сво-дом игу-ме-на Пско-во-Пе-чер-ско-го монастыря. Кор-ни-лия 1567 года (Псков-ская 3-я лето-пись), от-ра-жаю-щим на-строе-ния бо-яр-ст-ва, оп-по-зи-ци-он-но-го Мо-ск-ве.

По мне-нию А.Н. На-со-но-ва, с конца XIII века и до при-сое-ди-не-ния Твер-ско-го великого княжества к Русскому государству (1485) не-пре-рыв-но ве-лось твер-ское ле-то-пи-са-ние. Од-на-ко твер-ской ле-то-пис-ный ма-те-ри-ал со-хра-нил-ся лишь в ви-де отдельных кус-ков и от-рыв-ков, т. к. был по-гло-щён московским ле-то-пи-са-ни-ем, а час-тич-но, воз-мож-но, на-ме-рен-но унич-то-жен московскими книж-ни-ка-ми. Твер-ской ма-те-ри-ал со-дер-жал-ся в ве-ли-ко-кня-же-ском сво-де 1305 года, став-шем ос-но-вой Лав-рен-ть-ев-ской ле-то-пи-си. Ис-сле-до-ва-те-ля-ми вы-де-ля-ют-ся твер-ские сво-ды 1327, 1409 годов и др. Твер-ские ис-точ-ни-ки ис-поль-зо-ва-лись при со-став-ле-нии Ро-гож-ско-го ле-то-пис-ца 1-й половины XV века (спи-сок середины XV века). Со-хра-ни-лась Твер-ская ле-то-пись (Твер-ской сбор-ник), со-дер-жа-щая фраг-мен-ты твер-ско-го ле-то-пи-са-ния конца XIII - конца XV веков (спи-ски XVII века).

В свя-зи с воз-вы-ше-ни-ем Мо-с-ков-ско-го ве-ли-ко-го кня-же-ст-ва мо-с-ков-ское ле-то-пи-са-ние, пер-во-на-чаль-но (в XIV веке) су-ще-ст-во-вав-шее в ви-де крат-ких за-пи-сей ми-тро-по-личь-е-го дво-ра и се-мей-ной хро-ни-ки мо-с-ков-ских Да-ни-ло-ви-чей, вос-при-ня-ло и раз-ви-ло об-ще-рус-скую ле-то-пис-ную тра-ди-цию. В си-лу по-ли-тического по-ло-же-ния Мо-ск-вы здесь раз-ви-ва-лось как княже-ское, так и ми-тро-по-ли-чье ле-то-пи-са-ние. Пер-вым московским ве-ли-ко-княже-ским сво-дом стал «Ле-то-пи-сец ве-ли-кий рус-ский» (1389). Сле-дую-щим зна-чительным па-мят-ни-ком ле-то-пи-са-ния в Мо-ск-ве ста-ла об-ще-рус-ская по со-дер-жа-нию Тро-иц-кая ле-то-пись (из-ло-же-ние до 1408 года), со-став-лен-ная, по мне-нию В.А. Куч-ки-на, по-сле 1422 года. Один из круп-ней-ших ле-то-пис-ных па-мят-ни-ков 2-й половины XV века - Московский ве-ли-ко-кня-же-ский свод 1479 года, идей-ной ос-но-вой ко-то-ро-го ста-ло обос-но-ва-ние на-следственного пра-ва великих кня-зей мо-с-ков-ских на Нов-го-род. Его бо-лее позд-няя ре-дак-ция - Московский ве-ли-ко-кня-же-ский свод конца XV века. Важ-ным па-мят-ни-ком московского ле-то-пи-са-ния конца XV века яв-ля-ет-ся Си-ме-о-нов-ская ле-то-пись (спи-сок XVI века).

Об-шир-ный круг ис-точ-ни-ков (по-рой уни-каль-ных) при-вле-чён митрополитом Да-нии-лом при соз-да-нии в конце 1520-х годов Ни-ко-нов-ской ле-то-пи-си - круп-ней-ше-го па-мят-ни-ка русского ле-то-пи-са-ния XVI века, впо-след-ст-вии по-лу-чив-ше-го название по од-но-му из позд-них спи-сков, при-над-ле-жав-ше-му патриарху Ни-ко-ну. Ис-то-рия ос-ве-ща-лась Да-нии-лом пре-имущественно с цер-ков-ной точ-ки зре-ния, а за-щи-та иму-ще-ст-вен-ных ин-те-ре-сов Церк-ви вы-дви-га-лась на пер-вый план. В начале 1560-х годов ле-то-пис-ная тра-ди-ция московской ми-тро-по-личь-ей ка-фед-ры про-дол-же-на в «Сте-пен-ной кни-ге», со-став-лен-ной под на-блю-де-ни-ем митрополита Афа-на-сия и про-по-ве-до-вав-шей «сим-фо-нию» цер-ков-ных и свет-ских вла-стей.

Московское ле-то-пи-са-ние ве-лось не-пре-рыв-но до конца 1560-х годов, наи-бо-лее круп-ные па-мят-ни-ки - ос-но-ван-ная на Московском ве-ли-ко-кня-же-ском сво-де конца XV века. Вос-кре-сен-ская ле-то-пись (1-я редак-ция на-ча-та в 1533 году, по-след-няя, 3-я, ре-дак-ция соз-да-на ме-ж-ду 1542 и 1544) и «Ле-то-пи-сец на-ча-ла цар-ст-ва» (в пер-во-на-чаль-ной ре-дак-ции из-ла-гав-ший со-бы-тия 1533-1552 годов и за-тем про-дол-жав-ший-ся до 1556 и 1560 годов). Во 2-й половине XVI века соз-дан Ли-це-вой свод - наи-бо-лее пол-ная эн-цик-ло-пе-дия ис-то-рических зна-ний средневековой Ру-си.

Важ-ней-шей Летописью 1-й тре-ти XVII века стал Но-вый ле-то-пи-сец, ох-ва-ты-ваю-щий пе-ри-од с кон-ца цар-ст-во-ва-ния Ива-на IV Ва-силь-е-ви-ча Гроз-но-го до 1630 года. Ве-ро-ят-но, он со-став-лен в ок-ру-же-нии пат-ри-ар-ха Фи-ла-ре-та и ос-но-вы-вал-ся на мно-го-численных и раз-но-об-раз-ных ис-точ-ни-ках, вклю-чая официальные гра-мо-ты и до-ку-мен-ты пе-рио-да Смут-но-го вре-ме-ни, различные Летописи и др. Он ока-зал зна-чительное влия-ние на по-сле-дую-щее раз-ви-тие русского ле-то-пи-са-ния, позд-нее соз-да-ны его мно-го-численные про-дол-же-ния и пе-ре-ра-бот-ки.

Ме-ж-ду 1652 и 1658 годами в московском Чу-до-вом монастыре соз-дан пат-ри-ар-ший ле-то-пис-ный свод 1652 года, ос-но-вой ко-то-ро-го по-слу-жи-ли зна-чи-тель-но со-кра-щён-ные тек-сты Вос-кре-сен-ской и Ни-ко-нов-ской ле-то-пи-сей, а так-же ис-точ-ник, близ-кий к Но-во-му ле-то-пис-цу; со-ста-ви-те-ля-ми вве-дён в ле-то-пис-ный текст ряд по-вес-тей и ска-за-ний. Про-дол-же-ни-ем ра-бо-ты ле-то-пис-цев Чу-до-ва монастыря стал пат-ри-ар-ший ле-то-пис-ный свод 1670-х годов, а за-тем пат-ри-ар-ший ле-то-пис-ный свод 1680-х годов (ме-ж-ду 1680 и 1688 годами; из-вес-тен в 2 ре-дак-ци-ях 1690-х годов). Свод 1680-х годов стал од-ним из важ-ней-ших ле-то-пис-ных па-мят-ни-ков XVII века, соз-дан-ных на-ка-ну-не от-ми-ра-ния об-ще-рус-ско-го ле-то-пи-са-ния; для его со-ста-ви-те-ля ха-рак-тер-но стрем-ле-ние на ши-ро-ком ис-то-рическом ма-те-риа-ле обос-но-вать кон-цеп-цию «из-бран-но-сти» Русского государства и его са-мо-держ-цев сре-ди всех на-ро-дов и го-су-дарств ми-ра. Ав-тор сво-да от-ра-зил пат-рио-тическую, «го-су-дар-ст-вен-ную,» точ-ку зре-ния на отечественную ис-то-рию.

В XV-XVI веках по-лу-чи-ли ши-ро-кое рас-про-стра-не-ние крат-кие ле-то-пис-цы, со-став-ляв-шие-ся в мо-на-сты-рях: Ки-рил-ло-Бе-ло-зер-ском, Ио-си-фо-Во-ло-ко-лам-ском, Трои-це-Сер-гие-вом, Со-ло-вец-ком, Спа-со-Яро-слав-ском. Раз-ви-ва-лось про-винц. ле-то-пи-са-ние в Во-ло-где, Ве-ли-ком Ус-тю-ге и не-ко-то-рых других го-ро-дах. Зна-чительным свое-об-ра-зи-ем от-ли-ча-ют-ся ле-то-пи-си бе-ло-рус-ско-ли-тов-ские, соз-дан-ные на тер-ри-то-рии Великого княжества Ли-тов-ско-го в XIV-XVI веках и по-свя-щён-ные его ис-то-рии. В начале XVI века поя-вил-ся но-вый тип ис-то-рического по-ве-ст-во-ва-ния, ко-то-рый пред-став-лен в Рус-ском хро-но-гра-фе (т. н. ре-дак-ции 1512 года) (смотри в статье Хро-но-гра-фы). В XVII-XVIII веках ле-то-пис-ная фор-ма из-ло-же-ния ус-той-чи-во со-хра-ня-лась толь-ко в про-винциальном ле-то-пи-са-нии, а к концу XVIII века пре-кра-ти-ла своё су-ще-ст-во-ва-ние.

В середины XIX века на-ча-лось из-да-ние Летописей в се-рии «Пол-ное со-б-ра-ние рус-ских ле-то-пи-сей» (ПСРЛ).

Летописи яв-ля-ют-ся важ-ней-шим ис-точ-ни-ком по русской ис-то-рии IX-XVI веков, со-дер-жат цен-ный ма-те-ри-ал по ис-то-рии XVII-XVIII веков. В Летописях от-ра-же-на бо-га-тая си-но-ни-ми-ка, со-дер-жит-ся во-ен-ная, цер-ков-ная и ад-ми-ни-ст-ра-тив-ная тер-ми-но-ло-гия, оно-ма-стическая и то-по-ни-мическая лек-си-ка (мно-же-ст-во лич-ных имён, про-звищ, гео-гра-фических на-име-но-ва-ний, на-зва-ний церк-вей, мо-на-сты-рей, име-но-ва-ния лю-дей по мес-ту их жи-тель-ст-ва), фра-зео-ло-гия, упот-реб-ля-ют-ся за-им-ст-во-ван-ные сло-ва и каль-ки с греческого языка. При со-пос-тав-ле-нии лек-си-ки «По-вес-ти вре-мен-ных лет» и позд-них Летописей мож-но про-сле-дить жизнь не-ко-то-рых тер-ми-нов, в ча-ст-но-сти во-ен-ных, вплоть до их от-ми-ра-ния и за-ме-ны но-вы-ми.

Язы-ку Летописей свой-ст-вен-ны как раз-но-об-ра-зие и пе-ст-ро-та, так и не-ко-то-рое един-ст-во, обу-слов-лен-ное ра-бо-той ре-дак-то-ров. Язык Летописей не пред-став-ля-ет со-бой од-но-род-ную сис-те-му. В нём, кро-ме двух сти-ли-стических ти-пов древне-русского литературного язы-ка - книж-но-го (смотри Цер-ков-но-сла-вян-ский язык) и на-род-но-раз-го-вор-но-го, - на-шли от-ра-же-ние ди-алистического от-ли-чия. Отдельные язы-ко-вые чер-ты, например в фо-не-ти-ке и лек-си-ке, ука-зы-ва-ют на их ис-точ-ник раз-ной ре-гио-наль-ной ло-ка-ли-за-ции; грам-ма-тические и син-так-сические яв-ле-ния ло-ка-ли-зо-вать труд-нее.

IV. ПЕЧЕРСКИЕ ПОДВИЖНИКИ. НАЧАЛО КНИЖНОЙ СЛОВЕСНОСТИ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

(продолжение)

Происхождение летописи. – Сильвестр Выдубецкий, ее составитель. – Басня о призвании Варягов. – Даниил Паломник.

Лаврентьевский список "Повести временных лет"

По всем признакам эти два произведения, исполненные высоких достоинств, доставили Нестору уважение современников и прочную память в потомстве. Может быть, он написал и еще что-либо, до нас не дошедшее. Во всяком случае, его авторскою славою преимущественно можно объяснить то обстоятельство, что впоследствии с его именем стали связывать такой важный памятник древнерусской словесности, как начальная Русская летопись; хотя она ему не принадлежала.

Наши летописи возникли при непосредственном участии самих русских князей. Известно, что уже сын первого христианского князя в Киеве, Ярослав, отличался любовью к просвещению книжному, собирал около себя переводчиков и писцов; заставлял переводить с греческого или переписывать уже готовые славяно-болгарские переводы. Тут надобно разуметь переводы Св. Писания, творения Отцов Церкви, а также византийские хронографы. Об усердии Ярослава к успехам словесности русской свидетельствует и покровительство, оказанное им такому даровитому писателю, как Иларион, его волею возвышенный в сан митрополита. У нас повторилось то же явление, как в Дунайской Болгарии: Борис крестился со всею Болгарскою землею; а при сыне его, книголюбце Симеоне, началось уже процветание болгарской книжной словесности. Сыновья Ярослава продолжали дело отца. По крайней мере известно, что Святослав Ярославич имел у себя уже значительное книгохранилище, от которого дошел известный под его именем Сборник. Дьяк Иоанн, переписавший этот сборник с болгарской рукописи для Святослава Ярославича, заметил об этом князе в своем послесловии, что он "божественными книгами исполнил свои полати". Князьям подражали и некоторые их бояре. От той же эпохи сохранился у нас список Евангелия, известный под именем "Остромирова". Он был написан по заказу Остромира, бывшего родственником великому князю Изяславу Ярославичу и его посадником в Новгороде, как о том заметил в послесловии сам списатель, какой-то дьякон Григорий. Особенно прилежавшим книжному просвещению является внук Ярослава Владимир Мономах, который и сам был автором. До нас дошли два его произведения: красноречивое письмо к Олегу Святославичу по поводу своего сына Изяслава, павшего в бою, и знаменитое "Поучение", обращенное к детям. Если бы оба эти произведения и были написаны с помощью кого-либо из близких ему духовных лиц, во всяком случае значительная доля творчества, несомненно, принадлежит здесь самому князю. Участие Владимира Мономаха в деле русской словесности яснее всего подтверждается тем, что именно во время его киевского княжения и, конечно, не без его содействия был составлен наш первый летописный свод. Нет сомнения, что начатки летописного дела на Руси относятся ко времени более раннему и, по всей вероятности, к эпохе книголюбца Ярослава. Краткие заметки о важных событиях военных, о рождении, о смерти князей, о построении важнейших храмов, о солнечных затмениях, о голоде, море и т.п. могли быть заносимы в так наз. Пасхальные таблицы. Из этих таблиц развились летописи на Западе; так было и у нас. Пасхальные таблицы перешли к нам, конечно, из Византии с их летосчислением по индиктам, с солнечным кругом и т.п. Упомянутые заметки, как и в Западной Европе, вели у нас грамотные монахи при главных епископских храмах или в тишине монастырских келий. С развитием грамоты сама собою явилась на Руси потребность объяснить, откуда взялись русские князья старые, и увековечить дела князей современных: явилась потребность в исторической словесности. Переводные византийские хронографы, или обозрения всемирной истории, послужили ближайшими образцами для нашей летописи. Такая летопись естественно должна была явиться в средоточии Русской земли, вблизи главного русского князя, т.е. в стольном Киеве.

В нескольких верстах от столицы, далее за Печерскою обителью, на крутом берегу Днепра находился Михайловский монастырь Выдубецкий, которому особенно покровительствовал великий князь Всеволод Ярославич, отец Мономаха. Между прочим, он построил здесь каменный храм св. Михаила. После Всеволода этот монастырь пользовался особым уважением и покровительством со стороны его потомства. Когда Владимир Мономах утвердился на Киевском столе, игуменом Выдубецкого монастыря был Сильвестр. Ему-то и принадлежит начало наших летописных сводов, или так наз. Повесть временных лет, которая взяла на себя задачу рассказать, "откуда пошел Русский народ, кто в Киеве сперва княжил и как установилась Русская земля". Автор "Повести", очевидно, владел навыком в книжном деле и замечательным дарованием. В основу своего труда он положил византийского хронографа Георгия Амартола, жившего в IX веке, и его продолжателей, имея под рукою славяно-болгарский перевод этого хронографа. Отсюда Сильвестр, между прочим, заимствовал описание разных народов и языков, населивших землю после Потопа и столпотворения Вавилонского. Отсюда же он взял известие о первом нападении Руси на Царьград в 860 году и о нападении Игоря в 941. Повесть нередко украшается текстами и большими выписками из Св. Писания, из сборников ветхозаветных сказаний (т.е. из Палеи), из некоторых церковных писателей греческих (напр., Мефодия Патарского и Михаила Синкела) и писателей русских (напр., Феодосия Печерского), а также из сочинений славяноболгарских (напр., из Жития Кирилла и Мефодия), что свидетельствует о довольно обширной начитанности автора и его подготовке к своему делу. Рассказы о первых временах наполнены легендами и баснями, как это бывает в начальной истории всякого народа; но чем ближе к своему времени, тем "Повесть" становится полнее, достовернее, обстоятельнее. Достоверность ее, конечно, усиливается со времени окончательного водворения христианства в Киевской земле, особенно со времен Ярослава, когда грамота стала развиваться на Руси и когда начались упомянутые выше заметки при Пасхальных таблицах. Следы этих таблиц видны в том, что летописец, рассказывая события по годам, обозначает и такие годы, происшествия которых ему остались неизвестны или в которые ничего замечательного не случилось. Для XI века ему служили еще воспоминания старых людей. Сильвестр сам указывает на одного из таких стариков, именно на киевского боярина Яна Вышатича, того самого, который был другом Феодосия Печерского и скончался в 1106 г. девяноста лет от роду. Приводя известие о его кончине, сочинитель "Повести" замечает: "Многое слышанное от него я внес в эту летопись". История второй половины XI века и начала XII совершалась на глазах самого автора. Его добросовестное отношение к своему делу видно из того, что рассказы об этом времени он старался собирать из первых рук, т.е. расспрашивал по возможности очевидцев и участников. Таковы, например, свидетельства какого-то печерского инока о св. игумене Феодосии, об открытии и перенесении его мощей из пещеры в храм Успения, повествование какого-то Василия об ослеплении и содержании под стражею Василька Ростиславича, рассказы знатного новгородца Гюраты Роговича о северных краях, помянутого Яна Вышатича и т.п.

Владимир Мономах, по всей вероятности, не только поощрял составление этой летописи, но, может быть, и сам помогал автору сообщением сведений и источников. Этим обстоятельством можно объяснить, например, занесение в летопись его письма к Олегу Святославичу и "Поучения" своим детям, а также известные договоры с греками Олега, Игоря и Святослава, – договоры, славянские переводы которых хранились, конечно, при Киевском дворе. Возможно также, что не без его ведома и одобрения занесена на первые страницы летописи и известная басня о том, что Русь призвала из-за моря трех варяжских князей для водворения порядка в своей обширной земле. Когда и как впервые была пущена в ход эта басня, конечно, навсегда останется неизвестным; но появление ее во второй половине XI или в первой XII века достаточно объясняется обстоятельствами того времени. В истории нередко встречается наклонность государей выводить свой род от знатных иноземных выходцев, от княжеского племени другой земли, даже от племени незначительного, но почему-либо сделавшегося знаменитым. Этому тщеславному желанию, вероятно, не были чужды и русские князья того времени и, может быть, сам Мономах. Мысль о варяжском происхождении русского княжеского дома весьма естественно могла возникнуть в те времена, когда в Европе еще гремела слава норманнских подвигов и завоеваний; когда целое Английское королевство сделалось добычею норманнских витязей, а в Южной Италии основано ими новое королевство, откуда они громили Византийскую империю; когда на Руси еще живы были воспоминания о тесных связях Владимира и Ярослава с варягами, о храбрых варяжских дружинах, сражавшихся во главе их ополчений. Наконец такая мысль естественнее всего могла возникнуть при сыновьях и внуках честолюбивой и умной норманнской принцессы Ингигерды, супруги Ярослава. Может быть, эта мысль первоначально явилась не без участия обрусевших сыновей или потомков тех норманнских выходцев, которые действительно нашли свое счастье в России. Пример таких знатных выходцев представляет Шимон, племянник того варяжского князя Якуна, который был союзником Ярослава в войне с Мстиславом Тмутараканским. Изгнанный из отечества своим дядею, Шимон со многими единоземцами прибыл в Россию, вступил в русскую службу и принял православие; впоследствии он сделался первым вельможею Всеволода Ярославича и богатыми приношениями помогал при построении печерского храма Богородицы. А сын его Георгий при Мономахе был наместником в Ростове. В эпоху летописца еще продолжались дружественные и родственные связи Русского княжеского дома с норманнскими государями. Сам Владимир Мономах имел в первом браке Гиду, дочь английского короля Гарольда; старший сын их Мстислав был женат на Христине, дочери шведского короля Инга Стенкильсона; две внучки Владимира выданы за скандинавских принцев.

Когда Сильвестр принялся за свой летописный труд, уже два с половиною века прошло от первого нападения Руси на Константинополь, упомянутого в "Хронике" Амартола. С этого нападения летописец, собственно, и начинает свою "Повесть временных лет". Но, согласно с наивными понятиями и литературными приемами той эпохи, он предпослал этому историческому событию несколько басен, как бы объясняющих предыдущие судьбы Руси. Между прочим, он рассказывает киевское предание о трех братьях Кии, Щеке и Хориве, княживших когда-то в земле полян и основавших Киев; а рядом с ним поставил сказание, которого первое зерно, по всей вероятности, пришло из Новгорода, – сказание о трех братьях-варягах, призванных из-за моря в Новгородскую землю. Этот домысел, очевидно, еще не был тогда общеизвестным преданием: на него не встречаем намека ни в одном из других произведений русской словесности того времени. Но впоследствии ему особенно. посчастливилось. Сказание расширялось и видоизменялось, так что у позднейших составителей летописных сводов уже не Русь и славяне Новгородские призывают к себе варяжских князей, как это было у первого летописца, а славяне, кривичи и чудь призывают варягов – Русь, т.е. уже весь великий Русский народ причислен к варягам и является в Россию под видом какой-то пришлой из-за моря княжеской свиты. В таком искажении первоначальной легенды виновны, конечно, невежество и небрежность позднейших списателей Сильвестра. Сильвестр окончил свою "Повесть" в 1116 году. Владимир Мономах, очевидно, был доволен его трудом: спустя два года он велел поставить его епископом своего наследственного города Переяславля, где Сильвестр и скончался в 1123 году.

Почти в одно время с "Повестью временных лет" игумена Сильвестра написано произведение другого русского игумена, Даниила, именно: "Хождение в Иерусалим". Мы видели что паломничество, или обычай ходить на поклонение святым местам, возник на Руси вслед за водворением христианской религии. Уже в XI веке, когда Палестина находилась под властью турок сельджуков, русские паломники проникали туда и терпели там притеснения наравне с прочими христианскими пилигримами. Число их увеличилось с начала XII века, когда крестоносцы завоевали Святую землю и основали там королевство. Занятые борьбою с другими турками, т.е. с Половцами, наши князья не участвовали в крестоносных походах; тем не менее русские люди сочувствовали великому движению западных народов против неверных. Сочувствие это отразилось и в записках Даниила о своем хождении. Он именует себя просто русским игуменом, не называя своего монастыря; судя по некоторым его выражениям, полагают, что он был из Черниговской области. Даниил не один посетил Святую землю; он упоминает о целой дружине русских паломников и некоторых называет по именам. Все его сочинение дышит глубокою верою и благоговением к священным предметам, которые он удостоился видеть. Он с похвалою говорит о короле иерусалимском Балдуине; который оказал внимание русскому игумену и позволил ему поставить на Гробе Господнем кадило за русских князей и за всю Русскую землю. В числе князей, которых имена наш игумен записал для молитвы об их здравии в лавре св. Саввы, где он имел приют, первое место занимают: Святополк – Михаил, Владимир (Мономах) – Василий, Олег – Михаил и Давид Святославичи .