Константин меладзе интервью. Константин меладзе решился на смелое признание о вере брежневой

19.01.2019 11:14

Константин Меладзе: "Я вдохновляюсь только людьми, для которых пишу песни"

Сегодняшнего гостя ведущей авторской программы на RU.TV и звездного редактора "ТН" Елены Север смело можно назвать человеком-эпохой. Песни, которые он создал, знает не одно поколение россиян. Однако вначале его карьера совсем не была связана с музыкой.

- Константин, первый вопрос такой: есть ли у тебя слоган, фраза, которая помогает по жизни?

Я заметил: чем проще слоган, тем он лучше работает. Когда-то давным-давно прочитал, что у Черчилля на столе лежал лист, на котором было трижды написано: "Никогда не сдаваться!" Мне кажется, что такая мантра действует, потому что бьет в самое сердце. В ней нет каких-то философских ответвлений, все четко. У каждого человека в жизни бывают случаи, когда он может и хочется сдаться, бывают они и у меня. И именно тогда я вспоминаю эту фразу.

- Это касается и личной жизни?

Это касается всего. До последнего дня человек должен жить и не опускать руки. Такая нехитрая истина.

Хочется поговорить про ваш последний клип "Мама, не горюй!", созданный тобой совместно с группой MBAND и Валерием Меладзе.

Мы просто решили вспомнить свою раннюю молодость. В первых клипах Валеры я снимался в качестве клавишника. А в этом клипе сошлись и молодость, и зрелость. Ребята, которые работают в MBAND, чем-то напоминают нас 25 лет назад. К тому же предполагалось, что в клипе будет звучать живая музыка. И я решил вспомнить молодость, встать за клавиши, а одним глазом продолжал контролировать съемочный процесс. Мне кажется, что в этом есть определенный смысл, энергия - и моя, и Валеры, и парней - суммировалась. Это, наверное, один из самых легких клипов, которые мне приходилось снимать. Вставали рано, ложились поздно и гоняли по всей Московской области.

- А кто придумал две автоплатформы?

Режиссер Заур Засеев. Для того чтобы разместить сразу всех, кто снимается в клипе, а также свето- и звукооборудование, использовали огромные траки.

Твоя идея свести несколько поколений - это больше творческий эксперимент или расчет на то, что поклонники разных возрастных групп как-то соединятся?

В принципе, любую мою работу, конечно, можно обосновывать с точки зрения здравого смысла, бизнеса и всего прочего. Однако все, что я делал за 30 лет занятий музыкой и продюсированием, делалось по наитию, импульсивно. Мне захотелось увидеть своих артистов-мужчин вместе. Понятно, что клипы создаются для того, чтобы продвигать певцов. Но при таком статусе, как у Валеры, это было все-таки больше для удовольствия. И, записывая песню, мы его получили.

Знаю, что вы с Валерием и сестрой Лианой давно занимаетесь благотворительностью, перечисляете деньги в онкологические центры. Знаю также, что и у твоей жены, Веры Брежневой, есть свой фонд. Как ты думаешь, каждый человек должен в какой-то период жизни прийти к этому?

Каждый человек должен жить в соответствии со своими стремлениями и принципами. В благотворительности главное - все делать тихо.

- Но Вера, чтобы привлечь внимание к своему фонду, должна же об этом говорить.

И у Веры, и у Валеры есть видимая часть благотворительности, и это такая небольшая верхушка айсберга. И есть менее заметная, когда они помогают людям непублично. Думаю, даже за то, что я здесь это говорю, они меня по головке не погладят.

- Получается, что Вера не советуется с тобой, принимая решения в этой сфере?

Она советуется со мной по части всего, в том числе и по части благотворительности.

Ни слуха, ни чувства ритма

Костя, у тебя интерес к музыке проявился еще в детстве. Большая редкость, особенно для мальчика, что в музыкальную школу родители повели тебя не насильно, а чуть ли не по твоей просьбе.

Да, я в музыкальную школу попросился сам. А до этого произошло вот что. Однажды в 6 лет я пошел в кино - в поселке, где мы жили, в клубе были воскресные сеансы для детей по 10 копеек за билет. Показывали фильм "Полонез Огинского". Это польская картина о войне. Ее сюжет: мальчик познакомился с пастором, и тот научил его играть на скрипке "Полонез Огинского". И они стали вдвоем исполнять этот полонез - мальчик на скрипке, а пастор на органе. Меня это так впечатлило, произошел, что называется, взрыв мозга. Я вернулся домой совершенно ошарашенный и сказал маме: "Хочу учиться игре на скрипке". Тогда мне казалось, что стоит взять инструмент в руки, и он сразу зазвучит. Мама, удивленно на меня посмотрев, пообещала: "Хорошо, сынок, конечно". И меня привели на вступительные экзамены в нашу поселковую музыкальную школу. Экзамен я сдал, мягко говоря, неудачно. Преподаватели сказали: "Слуха нет, чувство ритма почти отсутствует", - и намекнули маме, что лучше бы отдать меня на футбол. Но мама была упрямая, она и сейчас такая, заявила: "Нет, вы обязаны взять моего сына". И преподаватели с кислыми лицами взяли меня в школу. Мама купила мне скрипку, первую, маленькую, я взял ее в руки - и каким же было мое разочарование: она зазвучала чудовищно! Я тут же воскликнул: "Мама, извини, я передумал, не хочу в музыкальную школу, тем более по классу скрипки". Но мама строго ответила: "Нет, сынок". У нее всегда был такой принцип: если ты за что-то взялся, дело нужно завершить и до-учиться. И вот семь лет мама практически за шкирку таскала меня в музыкальную школу.

- Но ты же потом все-таки перешел в класс фортепиано?

Нет, не перешел. Но когда обу-чаешься игре на скрипке, тебе факультативно преподают сольфеджио, фортепиано, хоровое пение. Только в 7-м (!) классе музыкальной школы я вдруг заиграл, но не на скрипке, а на фортепиано. Увлекся современной музыкой, роком, и подбирал все на фортепиано. А когда учился в 9-м классе, меня даже взяли в какую-то группу при Дворце железнодорожников. Я стал играть на клавишах, на ионике.

- Валера все-таки в детстве больше любил футбол, а у тебя со спортом не очень складывалось?

Валера любил все, он блестяще занимался борьбой, карате, авиамодельным спортом, плаванием - у него по плаванию уже в 13 лет был первый взрослый разряд. Собственно, во все кружки, которые работали в поселке, мама нас водила, чтобы мы не попали под влияние улицы. И Валера, и сестра были загружены все детство.

- Но ты со спортом не дружил?

Нет. Я ходил на баскетбол и довольно хорошо играл, и на плавание, и на легкую атлетику. Но я не такой универсальный человек, как Валера. Валера и в науке показывал совершенно блестящие результаты.

- Валера и диссертацию написал, а тебя это не прельщало?

Нет, я не Юлий Цезарь, у меня правое полушарие менее развито. У Валеры в равной степени развиты оба полушария, и вообще все, за что он ни берется, у него получается блестяще. Он в музыкальную школу пришел на год позже меня, и, когда поступал, маме сказали: "Так вот же, слух есть, ритм есть".

- А тебе никогда не было обидно, что брат везде, а ты все никак?

Удивительное дело, но никогда мне не было обидно. Я, видимо, изначально рос каким-то закулисным человеком, и поэтому роль продюсера для меня идеальна: ты вроде занимаешься серьезным делом и вместе с тем работаешь на своего артиста.

А собирался работать на заводе

- Вы с братом в кораблестроительном институте учились вместе, хотя ты старше Валеры на 2 года?

Валера поступил на год позже, чем я. Я год работал на заводе, а Валера поступил после школы.

- А ты работал, потому что не поступил изначально?

Я поступал во Второй медицинский институт в Москве, так как мама сказала: "Иди, сынок, поступай". Естественно, я не поступил, потому что там был конкурс 10 человек на место, а я даже не был комсомольцем, шансы мои равнялись нулю.

- И почему вы с братом оказались в институте в Николаеве?

Потому что я работал в Батуми на кораблестроительном заводе и меня по направлению от завода послали учиться в институт в Николаев. В те времена между Николаевым и Батуми существовали межгородские связи.

- А Валера решил: чего там долго думать, буду поступать туда же?

Нет, Валеру мама с папой прислали ко мне, потому что он был очень хулиганистый парень и за ним нужен был глаз да глаз. Он приехал под мое крыло, так скажем.

- Вы предполагали, что после института будете работать по приобретенной специальности?

Во время учебы я прошел разные этапы. Сперва хотел поехать в Батуми. Вернуться туда и жить, и работать на своем заводе, как все нормальные люди. Потом по мере того, как я взрослел и становился более амбициозным, был момент, когда я даже хотел вступить в партию. Меня, конечно, не приняли, меня и в комсомол-то не принимали.В итоге я хорошо закончил институт, и меня распределили в Клайпеду на какой-то завод.

- А участие в самодеятельности уже было в твоей жизни?

Было. И я ведь думал-думал и решил все-таки остаться в Николаеве с институтской музыкальной группой, чтобы продолжать музыкальную карьеру. К тому же мы уже выпустили свой первый магнитоальбом, и он как-то очень понравился студентам.

Только не ресторан!

- Как тебя нашел композитор Ким Брейтбург?

Он нашел меня через барабанщика группы "Диалог" Толика Дейнегу, тот приходил к нам на репетиции. Просто по городу пошел слух, что есть в институте какая-то странная группа из пацанов, которые не играют на свадьбах, - на свадьбах-то все играют, - а пишут свою музыку, которая действительно нравится людям.

- Ты тогда уже писал свою музыку?

Да, писал. И Толик пришел, послушал нас, потом пришел еще, а мы репетировали всласть, нам было все равно, кто приходит. Хотя Толик в те времена в Николаеве считался просто гуру, а Ким Брейтбург был вообще полубогом. Они в те времена гастролировали по Германиям всяким, и это казалось чудом. В общем, Толик к нам приходил-приходил, а потом сказал: "Пацаны, дайте мне свою кассету". А мы как раз записали наш магнитоальбом из восьми песен. Он взял эту кассету и куда-то увез, позже выяснилось, показал своему руководителю Киму Брейтбургу. Ким послушал. И звонит нам Толик: "Завтра утром срочно приезжайте в Кривой Рог", - у них там был концерт на стадионе. И мы купили билеты - плацкарт, третью полку - и приехали утречком в Кривой Рог. Нам объяснили, в какую гостиницу идти. Толик нас встретил и повел к Киму. Помню, открывается дверь, мы заходим в номер, и сидит там Ким и еще кто-то из музыкантов, и слушает наш альбом. Они слушают и даже не замечают, что мы приехали. Тут Ким поднимает голову, видит нас и говорит: "Пацаны, вы вообще понимаете, что вы сделали?!" И тут же пригласил нас к себе в группу.

- В группу "Диалог"?

Да. Проработали мы в ней года два, а потом "Диалог" прекратил свое регулярное существование, и мы остались вдвоем с Валерой. Дела шли совсем плохо. Музыка, которую я писал, песни, которые потом стали популярными - и "Сэра", и "Лимбо", - валялись на полке, потому что такая музыка была не совсем востребована. Было в моде диско, танцевальные мелодии, а у нас музыка такая атмосферная, медитативно-аморфная по ритму. И вот уже самое дно, меня охватывало такое отчаяние. А у Валеры родилась дочь, мы же жили в общежитии. Все продавалось по талонам, денег нет. Валера учился в аспирантуре с окладом 85 рублей в месяц, по тем временам это просто ноль.

- Но и тогда вы не выступали ни на свадьбах, ни в ресторанах?

Нам предложили работать в ресторане, когда было самое тяжелое время. Сказали: "Вот вам деньги, можете петь свои песни". И я произнес сакраментальную фразу, которую Валера до сих пор помнит: "Если сейчас мы залезем в ресторан, то не вылезем из него никогда, это такое затягивающее болото". Он послушался меня, хотя у него было совсем тяжело с деньгами, а дочку надо кормить. Но через полгода мы попали на "Рождественские встречи" к Алле Борисовне.

- Представляю, это для вас был просто космический рывок.

Я даже не знаю, с чем сейчас это сравнить. В те времена "Рождественские встречи" были самой крутой программой, причем достаточно было одного эфира, просто постоять рядом - и можно ехать на гастроли утром на следующий день. Кстати, так и случилось, мы поехали на гастроли, и после этих съемок все потихоньку пошло.

- А как в вашей жизни случился Киев, если в Москве уже все сложилось?

В 1993 году мы, Валера с женой и дочкой и я, переехали в Москву, сняли двухкомнатную квартиру на окраине в хрущевке. Жили в ней, помимо нас, еще наш барабанщик и гитарист. Было, конечно, весело, но не очень. Дом у железной дороги, каждые 5 минут гонял какой-то состав, грохот стоял. Я понял, что писать музыку тяжело. Было как-то тревожно, некомфортно, да, собственно говоря, и негде. Я написал пару песен в те времена, и они были неудачными - стер. А когда мы начали ездить на гастроли, часто приезжали в Киев и выступали там. И мне показалось, что вот тот город, где я смогу найти единомышленников и сформировать свой "заводик" - мы станем снимать клипы, шить костюмы, писать песни. С одной стороны, Киев большой город, с другой - гораздо спокойнее Москвы, в те годы был, по крайней мере. И все, я как бы там осел, тем более я уже тогда был женат, и жена моя тоже очень хотела переехать в Киев. И мы переехали.

Творчество - когда ничего, кроме музыки

- Какую песню ты все-таки считаешь вашей визитной карточкой? Песня, с которой все началось?

Первая песня, которая действительно мне понравилась, - а это редко бывает, я критично к себе отношусь, гораздо критичней, чем к коллегам и к своим артистам, - "Притяженья больше нет". Однажды ночью услышал ее по радио и в первые секунды подумал: какая классная, а потом понял, что это моя. В ней я почти не нашел изъянов.

- Но группа "ВИА Гра", конечно, стала мощным прорывом?

И это многих наверняка раздражает. Ведь группе 18 лет, за это время через нее прошло примерно 20 участниц. Из этой школы вышло такое количество сольных артисток и телеведущих! В принципе, мне кажется, в этом есть какой-то смысл и здравая идея, ведь "ВИА Гра" - это такой женский театр, где женщины сами поют о себе, о том, что их волнует. Причем песни сильно менялись за 18 лет. Мы начинали с совершенно дурацких, с "Попытки № 5", например. Но потом были и глубочайшие произведения, такие как "Цветок и нож", - сложные, серьезные, но все равно это женские песни о любви к мужчине. Типажи, которые я подбираю в группу и по сей день, должны соответствовать музыке, которую они несут, это реально можно сравнить с театром. Меняется труппа, люди вырастают, уходят.

Но ведь женская группа - это вообще отдельный космос, особенно отношения участниц между собой. Например, есть хороший состав, слаженный, но если в группе возникнут какие-то трения, это может привести к распаду?

У меня странный и своеобразный принцип: до последнего времени у нас ни с кем контрактов не заключалось. Мы работали как некий союз художников до той поры, пока существует взаимная симпатия друг к другу.

- А может, надо было заключать контракты?

Нет. Только живая музыка, нервная, трепетная - она рождается, когда у людей нет никаких иных взаимосвязей, кроме музыки, творчества, взаимной симпатии, - и все.

- Допустим, приходит девушка. Тебе кажется, что она хочет петь, а она просто хочет найти себе мужа.

Ну тогда это мои проблемы и моя ошибка. Были несколько девушек, которые приходили и находили мужчин своей мечты - и покидали группу. И было дико обидно, но в том числе и благодаря этой обиде рождались очень хорошие песни. Понимаете, в этом театре, который был организован 18 лет назад, все всегда было по-серьезному. В этой кажущейся текучке кадров есть правда жизни. Люди работают друг с другом, пока этого хотят.

Песни - только для своих

А расскажи про Светлану Лободу. Ты говорил, что она настолько выделялась своей творческой энергией, что никак не могла быть в группе. Почему же ты ей сольный проект не предложил?

Я ни секунды не жалею, что Свету пригласил, и ни секунды не жалею, что мы с ней расстались. Я вовремя ее взял в группу "ВИА Гра" и вовремя отпустил. Все было очень вовремя. А заниматься сольным женским проектом у меня тогда не было желания. Мне хватало Валеры и группы "ВИА Гра", я был загружен по горло. Сольный проект я взял и почувствовал в нем необходимость, когда Вера Брежнева ушла из группы. В 2008 году мы с ней попробовали, и к 2010 году у нас получилось. Потом я занимался карьерой Полины Гагариной.

- А почему не сложилось с группами "Инь-Ян" и "БиС"?

- "БиС" в первый же год работы получили статус лучшей группы страны по всем премиям и начали друг с другом ругаться, причем сильно. И я, исходя из своих принципов, не стал никого удерживать, сказал: "Вы не можете найти общего языка друг с другом, расходитесь". А с "Инь-Ян" почему не сложилось, не знаю, у меня не на все вопросы есть ответы. И почему они не стали лучшей группой в стране, не знаю. Может, из-за меня. Ребята там работали потрясающие, все до одного талантливейшие артисты, и в том, что эта группа не стала номером один… Наверное, это один из немногих моих проектов, который я не сумел довести до пика. Виноват, безусловно, продюсер, не нашел какого-то ключика.

- Для тебя, помимо творческой составляющей, важен еще и личностный контакт с подопечным?

Если человек тебе неприятен и не вызывает симпатий, глубинных эмоций, тяги к себе, хорошие песни не рождаются. Ты не можешь положить на клавиатуру гору денег и вдохновляться этим. Ты вдохновляешься людьми, для которых пишешь песни. Я не продал за всю жизнь ни одной песни, потому что все песни я пишу только своим артистам, своим людям. Или для фильма, в котором участвую как композитор, или для мюзикла, то есть я пишу только для своих.

- У вас все в семье в шоу-бизнесе? Вы и сестру Лиану теперь к вашим делам подключили?

Она является сопродюсером певицы Ёлки, была сопродюсером группы UMA2RMAN и вообще многих артистов. Также Лиана - коммерческий директор лейбла Velvet Music, у нее под началом много артистов. Она приехала в Москву в 1993 году, и единственное, чем мы смогли ей помочь, устроили на работу курьером. Она бегала с письмами, посылками по городу целыми днями. А через два или три года уже стала коммерческим директором фирмы, где работала, причем стала сама, больше мы ей не помогали.

- Какие вы все способные.

На мой взгляд, брат и сестра более способные, чем я. И я не рисуюсь. Лиана прагматичный, четко мыслящий человек. Я занимаюсь музыкой, у меня куча тараканов в голове, мне нужны рядом люди, которые бы меня дисциплинировали, сдерживали какие-то мои, часто идиотские порывы. Вот Валера и Лиана это и делают, с такими людьми грех не стать успешным.

Скрипке есть альтернативы

- Твоей старшей дочке Алисе 18 лет, она тоже играла на скрипке?

Играла, и средняя дочка Лия ходила в музыкальную школу. Но они оставили это, уж больно все им показалось скучно. А так как в наше время есть огромное количество разных путей для самосовершенствования, я не настаивал. В пору нашего детства мама настаивала: "Ты должен закончить скрипку", - потому что альтернатив ей не было. А сейчас Лия участвует в детской группе, они клип недавно сняли, песни поют всякие модные.

- Пошла по твоим стопам?

Пошла, но я стараюсь ее не подталкивать, она должна сама дозреть, понять, насколько это тяжелый труд. А если она не остынет к этому делу, я помогу на каком-то этапе, но только лет через пять. Сейчас ей 14 лет, надо учиться, окончить университет.

- Но в общем ты был бы не против? Многие артисты ведь не хотят, чтобы дети продолжали их дело.

Понимаете, слесарь, сантехник или дворник может работать так себе, а артист должен быть либо супер, либо у него нет шансов. Поэтому дочь должна сама доказать и мне, и публике, в состоянии ли она эту стену проломить, потому что сделать это за нее не может ни папа, ни продюсеры, нужно только самому. Если она сумеет, если у нее хватит сил не остыть, не разочароваться в профессии, я ей буду помогать.

Хочу закончить наш разговор твоим признанием: "У меня нет ощущения, что я чем-то лучше других людей. Я хорошо умею писать музыку, но другие люди делают столь же виртуозно иное. Я с большим уважением отношусь к чужому труду и чужим умениям. Я умею ценить талант в человеке и нахожу его". Всего-всего тебе самого наилучшего и новых хитов!

Константин Меладзе

Семья: жена - Вера Брежнева, певица; дети от первого брака - Алиса (18 лет), Лия (14 лет), Валерий (13 лет)

Образование: окончил кораблестроительный институт Карьера: с 1986 года пишет песни для брата Валерия Меладзе. Его песни исполняют Алла Пугачева, София Ротару, Григорий Лепс, другие артисты. Создал группы "ВИА Гра", "Инь-Ян", "БиС", МBAND. Композитор и продюсер мюзиклов "Вечера на хуторе близ Диканьки", "Золушка", музыкальный продюсер фильма "Стиляги", автор музыки к сериалу "Оттепель", балету "Великий Гэтсби". Продюсер "Фабрики звезд-7" и шоу "Хочу в "ВИА Гру" и "Хочу к Меладзе", наставник шоу "Голос"

Елена Север

Долгое время он был в тени брата Валерия. Сейчас – звезда в мире композиторов и продюсеров. Все его песни становятся хитами.

Константин, наверное, впервые зрители увидели вас только в 2007-м, когда вы стали продюсером «Фабрики звезд». До этого предпочитали себя особо не афишировать. А когда поняли, что стали узнаваемым?

К счастью, особого узнавания или приставания к моей персоне нет до сих пор. И даже если бы было, меня бы это сильно не беспокоило. Я долго сторонился всякого рода публичности и стать продюсером на «Фабрике звезд» несколько лет отказывался. Потом понял, что все-таки стоит попробовать. А после «Фабрики» мне вдруг резко стало поступать одно предложение за другим. Я сделал несколько проектов на Украине, в России стал делать свои шоу «Хочу в «ВИА Гру» и «Хочу к Меладзе», снимался в «Главной сцене». Но поймите, в этих шоу я участвую не ради славы. Это инструмент, который позволяет проводить глобальные кастинги и искать для себя новые имена – наиболее удобный и быстрый способ этих новичков сделать известными.

Однако знаю, что каждые три месяца вы меняете свой номер телефона. Получается, публичность вас до сих пор тяготит?

Я вынужден это делать. Узнают номер и звонят люди, с которыми не хочу общаться. Но я уже меняю его реже, только пару раз в год.

Представляю, какой у вас широкий круг знакомств, и каждому нужно дать новый номер…

Родственникам сообщаю сам. А друзей у меня немного. По сути, друг у меня один, и он не имеет никакого отношения к музыке. Дружу с ним лет 20. Дружба – дело такое, время на это нужно, а у меня его нет.

У публичности, раскрученности есть приятная сторона – финансовая. Наверняка проекты, о которых вы говорили, принесли вам немалый доход…

Да, деньги – мерило успеха. Если проекты успешны и я правильно ими руковожу, это сказывается на моей зарплате. И наоборот. Это как градусник для температуры.

А в каком возрасте вы сделали свою первую крупную покупку?

В 32 года, ровно 20 лет назад, я купил первую квартиру в городе Николаеве. Такую маленькую, но зато свою. И стоила она не очень дорого, но мне казалось, что больше мне ничего не надо, у меня есть все.

На что сейчас тратите деньги?

Сейчас? Черт его знает, куда они утекают. Просто знаю, что они есть, что тратятся, а на что, понять не могу.

Детей только балую

Вашим детям (у Константина их трое: Алисе 16 лет, Лии 12 лет, Валерию 11 лет. – Прим. «Антенны») легко выпросить у вас подарок?

У меня удивительные дети. Они у меня совсем ничего не просят, просто не успевают. Я сам подмечаю, чего им не хватает, и сразу покупаю. Это мама с ними довольно строга. А я их только балую.

У кого-то из детей есть музыкальные способности?

Дети мои, как и я, когда был маленький, ходят на скрипку. Но особой тяги к занятиям пока не проявляют. Увлекаются всем что угодно: рисуют, музыку слушают, катаются на коньках, на скейтбордах. Какого-то глубокого увлечения чем-то одним я пока не вижу. Но они еще не очень взрослые, это нормально. Я вот тоже, как все мальчишки, в свое время не музыкантом мечтал стать, а летчиком или дальнобойщиком.

Какую музыку любили подростком?

Я был всеяден, слушал все и очень вдумчиво, впитывал все в себя, анализировал как-то. Больше рок, который был в то время очень популярен, а альтернативы никакой не было. Deep Purple, потом Genesis, Queen. И поп-музыку любил: Beatles, ABBA. Еще я много читал в школьные годы. Даже очень-очень много. Просто запоем. Для меня книги были как путешествие в другой мир, такая у меня бурная фантазия. Особо захватывали произведения Диккенса, я прочитал все его собрание сочинений, и Джека Лондона тоже.

А чем увлекался младший брат?

Валере я привил интерес к музыке. Потому что раньше ее для себя открыл и потихоньку начал ставить ему любимые композиции, потом играли дома в четыре руки на фортепиано разные произведения. А в институте позвал его с собой в вокально-инструментальный ансамбль. Я играл на клавишах, а он пел. И так это перешло в профессиональную деятельность.

Рос тихим, но автономным

Удивительно, что в семье инженеров выросли сразу два талантливых музыканта… Или видеть детей в этой профессии было мечтой родителей?

Скорее это случай. Я хоть и уговорил маму отдать меня в музыкальную школу, потом ходил туда через силу.

Чему вас с братом учили родители?

Папе было не до воспитания. Он работал с утра до вечера, чтобы прокормить нашу многочисленную семью: у нас с Валерой есть еще младшая сестра. Дома он бывал только в выходные. Воспитанием в основном занималась мама. И чаще всего она нас ругала, потому что хвалить было не за что. Я был тихим ребенком, но совершенно автономным и неуправляемым, поэтому доставлял маме немало хлопот. Валера был энергичным мальчиком, как и сейчас, и тоже неуправляемым. Конечно, родителям было несладко. А вот наша младшая сестра Лиана всегда хорошо училась.

А вы ее на правах старших братьев воспитывали, отгоняли ухажеров и защищали от сверстников?

Когда у нее появились ухажеры, мы с Валерой уже в институт уехали учиться. Да и в целом Лиана такой благородный человек, что никаких неправильных или необдуманных шагов не совершала, мне кажется, никогда. Сейчас она продюсер. Работает с певицей Елкой, группой «Винтаж» ну и занимается нашими с Валерой делами и всеми моими проектами.

Вы помогли Лиане найти свое место в музыкальном бизнесе?

Лиана, как и мы, окончила технический вуз. Потом приехала к нам в Москву. Мы с Валерой помогли ей только устроиться курьером в фирму «Союз» – была такая рекординговая компания в начале 90-х, которая существует и по сей день. И за несколько лет Лиана сама выросла до коммерческого директора. Сейчас у нее свой лейбл Velvet Music.

Часто встречаетесь втроем не по рабочим вопросам?

Где-то раз в месяц. Мало времени на семейные встречи. Потому что я живу то в Москве, то в Киеве. Валера много гастролирует. У сестры семья, и она тоже сильно занята. Но раз в месяц собираемся вместе и приходим к родителям, сидим, разговариваем, обедаем. Мама готовит. Все, что она делает, потрясающе вкусно

Хит в год – уже хорошо

Ваша мама как-то сказала, что вам по жизни вечно не везло…

Это уже позади. Сейчас все прекрасно. Да, в детстве я был слегка замкнутым и как будто немного спящим. Может, и не везло, но я плохо помню. Лет в 18 я проснулся и начал жить нормальной человеческой жизнью. Вообще, к неудачам я болезненно отношусь. Меня это поначалу печалит, и только потом я собираюсь и начинаю доказывать себе, что это временно и нужно идти дальше.

Фото: продюсерский центр Velvet Music

Проект «ВИА Гра» – одна из ваших самых больших удач. А кого бы вам хотелось видеть на сцене сейчас?

В проекте «Главная сцена» мне достался новый жанр, неоклассика, когда люди академическими голосами поют эстрадные песни и оперные арии в современной обработке. Что-то в стиле Андреа Бочелли, Сары Брайтман. Сейчас на Западе это направление пользуется большим успехом, а у нас его в принципе нет вообще. Мне кажется, оно может быть интересным. Пока есть ощущение, что я не ошибся.

Но, согласитесь, новички недолго задерживаются на нашей эстраде. В чем причина, на ваш взгляд?

Мне кажется, отчасти в том, что зритель, полюбив каких-то артистов, остается им верен. А во-вторых, нет таких мощных имен, которые могли вытеснить мэтров. Они появляются, но не так часто, как хотелось бы. Раз в десять лет выстреливают артисты, способные собирать большие площадки. Ведь помимо того, что человек должен быть талантливым, он должен понравиться публике.

То есть отчасти от того, в какой обертке вы преподнесете артиста как продюсер, многое зависит. Но тут вы самому себе в помощь. Как композитор. Скажите, если актеры грезят сыграть Гамлета, какой предел мечтаний для вас как для композитора?

Все просто – чтобы песни нравились людям, а артисты, которые их исполняли, были бы любимы. В этом вижу главный смысл жизни. И появлялись бы люди, которые бы вдохновляли и вселяли желание продолжать писать.

Значит, у вас в загашнике есть еще нереализованные идеи?

С каждым годом все меньше, потому что я уже почти все попробовал, что хотел. И в кино поработал, и проекты разные продюсировал, и мюзиклы, недавно балет симфонический написал. Сейчас хочется просто писать хорошие песни, чтобы хотя бы одна в год была такая, которая становится большим хитом.

Константин Меладзе о любви к Вере Брежневой: "Я грандиозно женился!"

На днях Константин Меладзе стал гостем авторской программы украинского телеведущего Дмитрия Гордона. В первой части видеоинтервью композитор рассказал о своем детстве и юности, о начале карьеры, а во второй - разговор принял более откровенный поворот. Константин, пожалуй, впервые рассказал о любви к Вере Брежневой, об их первой встрече, о том, как изменилась его жизнь благодаря Вере, и о том, как им удается поддерживать отношения в условиях частных расставаний. Публикуем самые интересные цитаты.

О том, как Вера Брежнева попала в состав "ВИА Гра":

Вера вышла на одном из концертов нашей группы, в Днепродзержинске, тогда это был еще дуэт - Алена Винницкая и Надя Мейхер... Она вышла на сцену, чтобы исполнить вместе с другими девушками-зрительницами "Попытку № 5". Наш администратор ее увидел, взял телефон, а у нас в то время была постоянная ротация кадров, я искал какой-то оптимальный состав. Потом она приехала на кастинг, мы сделали видеопробы, которые повергли меня в абсолютный восторг, потому что она была точная копия Брижит Бардо в молодости. И я сказал: "Вот, этот образ нам как раз сейчас и нужен".

Вера Брежнева, Надежда Грановская и Анна Седокова

О самой талантливой артистке "ВИА Гры":

Не хочу никого обижать, но объективно наибольшего успеха из всех экс-"виагр" добилась Вера Брежнева. Она реально совершенно поразительный человек. Она самая красивая и сексуальная.
- Самая несносная и стервозная? - продолжил ведущий.
- Нет, это точно не про нее, - ответил Константин. - Вера - самый трудолюбивый человек. Когда мы взяли ее в группу, она не умела ни танцевать, ни петь. Я дал ей месяц, отправил ее к преподавателям по вокалу и хореографии и раз в неделю посещал эти занятия, смотрел, как она продвигается. Но эффект был поразительный! Это сравнимо с каким-то мультиком. Знаете, как в мультфильмах - раз и за 5 секунд вырастает, например, помидор. У нас была примерно такая же история. Через год работы в группе это была уже абсолютная звезда.

Альбина Джанабаева, Вера Брежнева и Ольга Романовская

О ремарке ведущего о том, что Вера Брежнева грандиозно вышла замуж:

Скорее, я грандиозно женился.

О длительности романа с Верой:

У меня такое ощущение, что он вечный. Как будто в 1963 году я ее встретил и все (смеется).

Константин Меладзе и Вера Брежнева с организатором своей свадьбы в Италии

О реакции на свадьбу Веры с Михаилом Киперманом:

Тогда я относился к ней пока просто как к артистке. Если у меня и были какие-то переживания, то только по поводу того, что теперь придется прерывать карьеру. Чувства, которые возникли между нами, были уже позже.

О том, как изменилась его жизнь благодаря Вере:

С ее появлением жизнь изменилась. Я наконец поднял голову от клавиатуры и... Точнее, я даже не сам ее поднял, а, скорее, Вера подняла меня за волосы и сказала "Вот, есть же еще много всего интересного". До Веры мне было пофиг, честно говоря, как я выгляжу. Мне было все равно, где я отдыхаю и отдыхаю ли вообще, что я ем и так далее. Я очень-очень много чего упустил, к моему великому сожалению, из-за того, чтобы был маниакально увлечен своей работой. И упустил бы, наверное, все совсем, если бы Вера не дала мне этого пенделя и не разбудила во мне интерес к иной жизни, нежели только к студии и музыке.

О детях:

Алиса закончила школу, поступает в университет в Киеве. Лия - моя средняя дочка - сейчас находится в шикарном лагере в Израиле, отдыхает, кайфует. Она занимается вокалом, хореографией, у нее есть явный интерес к музыке и талант, как мне кажется. Но подталкивать к сцене ее не буду. Я помогу, только если она докажет мне, что музыка - это ее судьба, ее стезя. Что касается сына, он пока учится в школе. Наши с Верой дети дружат между собой. Лия недавно была с нами в Италии, они очень дружат с младшей дочкой Веры - Сарой. Но наладить все это было очень сложно.

Константин Меладзе, Вера Брежнева и Валерий Меладзе с дочерьми

О любви к Вере:

Есть такие вещи, которые нужно говорить лично в глаза, поэтому, не думаю, что Вере будет приятно, если я через телевизор буду орать на всю страну, как сильно я ее люблю. У нас с ней есть другие знаки и коды, с помощью которых мы посылаем все эти флюиды друг другу, независимо от расстояния. Мы постоянно находимся вдалеке друг от друга, она много гастролирует, но мы научились это расстояние минимизировать, если можно так сказать. На расстоянии особенно нужно каким-то образом доказывать и показывать свою любовь. Когда вы дома, сидите на кухне, все гораздо проще - взял за руку и все. Но когда она в Америке, а я здесь, между нами тысячи километров, то тут надо прилагать усилия.

О счастье:

Я все чаще и чаще чувствую себя счастливым на ровном месте. Если раньше для того, чтобы почувствовать счастье, мне нужно было, например, увидеть переполненный зал или свою песню на первом месте - странные критерии, то сейчас это чувство возникает на ровном месте. Недавно мы были в отпуске в Италии, я смотрел, как в бассейне плескается и хохочет моя дочка, наши с Верой дети плавают, Вера сидит рядом, солнце светит, какая-то музычка играет... И все, я понимаю, что я на седьмом небе. Такое счастье достигается гораздо сложнее. К нему я дольше шел, чем к своим музыкальным успехам. Это удивительно!

Считается группа "ВИА Гра". За всю историю существования – а это без малого 18 лет – в команде сменилось примерно 20 участниц. Сам Меладзе убежден, что "ВИА Гра" – это женский театр, в котором женщины сами поют о себе и о том, что их волнует.

ПО ТЕМЕ

"Причем песни сильно менялись за 18 лет. Мы начинали с совершенно дурацких, с "Попытки № 5", например. Но потом были и глубочайшие произведения, такие как "Цветок и нож", – сложные, серьезные, но все равно это женские песни о любви к мужчине. Типажи, которые я подбираю в группу и по сей день, должны соответствовать музыке, которую они несут, это реально можно сравнить с театром. Меняется труппа, люди вырастают, уходят", – рассудил .

И если тандем Вера Брежнева – Анна Седокова – Надежда Грановская считаются золотым составом, то Светлану Лободу называют самой эффектной, потому что она буквально затмевала остальных своей бурной творческой энергией. "Я ни секунды не жалею, что Свету пригласил, и ни секунды не жалею, что мы с ней расстались. Я вовремя ее взял в группу "ВИА Гра" и вовремя отпустил. Все было очень вовремя", – цитирует Константина Меладзе "Теленеделя" .

О сольном проекте тогда речи не шло, продюсер не был в нем заинтересован. "Мне хватало Валеры и группы "ВИА Гра", я был загружен по горло", – признался композитор. Лишь гораздо позднее он почувствовал необходимость в сольном проекте. Тогда группу "ВИА Гра" покинула Вера Брежнева. "В 2008 году мы с ней попробовали, и к 2010 году у нас получилось. Потом я занимался карьерой Полины Гагариной", – рассказал продюсер.

— Детство у нас с Валерой было абсолютно таким же, как у миллионов наших сверстников в Советском Союзе. У родителей нас трое. Я — старший брат, Валера младше на два года, а сестра Лиана — на шесть лет. Родились мы в рабочем поселке под городом Батуми — такой небольшой поселочек, все жители которого, в том числе наши родители, работали на нефтеперерабатывающем заводе. Как мы жили? Да как все дети. С утра до вечера бегали на улице, во что-то играли, что-то придумывали и ничем не выделялись из компании таких же, как мы, мальчишек. Жили скромно, папа и мама были инженерами, а в нашей трехкомнатной хрущевке проживало девять человек: бабушка, папин брат со своей семьей и мы впятером. А летом к нам приезжали родственники, жили они на застекленном балконе, и бывало, что в нашей

небольшой квартирке собиралось человек по двенадцать. Так что дома сидеть, сами понимаете, особой возможности не было, и мы носились на свободе.

Главной обязанностью были уроки, мы их делали на скорую руку перед сном, надо сказать, без особого рвения. И, как следствие, учились, мягко говоря, средне. Троечниками были. К тому же мы с Валерой были озорными и крепкими ребятами. Заканчивались наши шалости и потасовки не только ссадинами и шишками, но и разбитой посудой, стеклами, поломанными дверьми, кроватями и гладильными досками. Сейчас я понимаю, каково было нашим родителям. Мама нас постоянно учила уму-разуму, водила в музыкальную школу и различные секции, пытаясь занять чем-то и дать максимально возможное всестороннее образование. Папа практически не ругал, он приходил домой вечерами с работы уставший, и мы старались его не огорчать. Выходные, которые он проводил с нами, я помню до сих пор — как мы ходили в парк или играли в футбол. Это были для нас очень яркие события. Пару раз его вызывали в школу, и ­даже после этого он никогда не ругался и, Боже упаси, не поднимал на нас руку. Говорил какую-нибудь фразу вроде: «Ну как тебе не стыдно». Очень тихим и серьезным голосом. И хотелось сквозь землю провалиться от стыда. Действовало гораздо эффективнее, чем мамины поучения, к которым мы привыкли.

— Когда вы поняли, что ваша жизнь будет связана с музыкой?

— Первый раз я влюбился в музыку, когда мне было шесть лет. Услышал в кино полонез Огинского, и меня просто, как сейчас говорят, накрыло. До сих пор помню это фантастическое состояние. Я побежал к маме и сообщил ей, что пойду учиться играть на скрипке. Мальчик в том фильме играл полонез именно на скрипке, и у него так легко это получалось, что я решил: возьму скрипку и тут же сыграю на ней так же прекрасно. В музыкальную школу меня взяли с большим трудом, потому что на экзаменах выяснилось, что я совершенно бездарен, что у меня нет ни слуха, ни чувства ритма, ни голоса — ничего. «Отдайте мальчика на футбол», — посоветовали маме преподаватели. Но мама у нас человек настойчивый и целеустремленный, она возразила: «Мальчик хочет учиться музыке, и он имеет на это право!» Школа была при нашем заводе, и там действительно имели право учиться все дети, вне зависимости от наличия у них данных. В класс скрипки был острый недобор — почему-то желающих играть на этом инструменте в рабочем поселке нашлось немного, — и меня взяли.

Учился я плохо, потому что все время ощущал скептическое отношение к себе со стороны преподавателей, а скрипка — это труд, на который я тогда был не настроен. Учеба практически отбила у меня всякое желание заниматься музыкой, но, на счастье, в последнем классе мне дали преподавателя по фортепиано, которая изменила мое отношение к музыке. Она была молоденькой, на несколько лет старше меня, и у нее был совсем другой, не академический подход к обучению. С ее помощью я открыл для себя музыку еще раз. Влюбился в Баха, в Моцарта,

а потом вдруг понял, что на фортепиано можно подбирать нравившиеся мне композиции, в том числе совсем не классические, а даже рок или поп-музыку, и просто сошел на этой почве с ума. Играл с утра до ночи и в результате стал довольно приличным для своего возраста пианистом. Тем не менее я был уверен, что мне из моего поселка пробиться в какие-то там музыкальные круги нет никакой возможности. И таких планов у меня даже не было. Да и вообще планов не было никаких. А у мамы с папой на наш с Валерой счет была на тот момент только одна мечта: чтобы мы благополучно окончили школу и не попали в колонию для несовершеннолетних преступников, как некоторые наши одноклассники.

— В детстве ничто не предвещало, что мы с Валерой будем работать вместе. С родителями и братом. Фото: Из личного архива Константина Меладзе

— Что же вы такое творили?

— Хулиганами были. Делали какие-то взрывпакеты, сбегали с уроков, доводили учителей до белого каления ­своими проделками и т. д. Вместо того чтобы идти в школу, мы с ребятами утром бежали на речку, где у нас был построен шалаш, и играли в карты. В школе было скучно, а в шалаше — замечательно, тепло и интересно. Так и шли медленно, но верно по наклонной линии. Меня даже в пионеры приняли в седьмом классе, когда нормальные дети уже комсомольцами становились. А в комсомол не взяли вовсе. Почему — до сих пор не знаю. Я хоть и хулиган был, но не самый отъявленный, а преподаватели, видимо, считали, что именно в моей голове зарождаются самые злокозненные идеи и я являюсь зачинщиком. Может быть, дело в том, что я был выше всех в классе, молчаливее всех и довольно мрачный

на вид. Вот и считалось, что я — координатор. А я вовсе не поэтому мрачный был. Просто у меня не особо складывались отношения с коллективом. Я сильно заикался, от этого был нелюдим. В общем, странный парень был, что и говорить.

Но школу с грехом пополам окончил и поехал в Москву поступать в медицинский институт. Мама мечтала, чтобы я стал врачом, и я недолго думая отправился во 2-й Медицинский, где конкурс был 10 человек на место. А я троечник круглый и вдобавок еще не комсомолец, что по тем временам было неслыханным делом. Человек, который принимал документы, долго и печально смотрел на меня, а потом говорит: «Как же вас угораздило к нам приехать? Вы знаете, какой у вас аттестат?» Я говорю: «Конечно, знаю, средний балл три с половиной». — «А почему вы не комсомолец?» На что я, глядя куда-то в небо, ответил: «Не сложилось». Документы у меня тем не менее приняли, и, получив пару на первом же экзамене по физике, я отправился домой и устроился разнорабочим на завод.

— Валерий по вашим стопам шел?

— По тем временам он был моим антиподом. Ему все давалось легко, играючи. Он тоже учился в музыкальной школе. И когда пришел поступать на класс фортепиано, учителя пришли в восторг: «Вот у кого талант! Вот кому надо заниматься музыкой. А этого балбеса (кивок в мою сторону) все же отдавайте на футбол!» Не зря говорят, что талантливый человек во всем талантлив. Все, чем бы Валера ни занимался в дальнейшем — наукой, музыкой, спортом или бизнесом, — у него получалось превосходно. Он даже одежду шил сам. В те времена в магазинах ничего не было, а выглядеть достойно хотелось. И Валера выкручивался — покупал какие-то дешевые брюки и перешивал их так, что они становились ультрамодными. Рубашки перекраивал и выглядел во всем этом фантастически. Даже мне иногда перепадало, но это было уже в институте.

— То есть в институт вы все-таки поступили?

— В 18 лет со мной произошла странная метаморфоза. Я вдруг очнулся, как Илья Муромец. Понял, что нужно браться за свою собственную жизнь, потому что иначе я ее упущу. Снова отправился в другой город, на этот раз выбрал Николаев, поступил в Институт кораблестроения и ­отчетливо ­осознал, что это единственный мой шанс начать новую жизнь. Там за мной не тянулась слава мрачноватого хулигана, преследовавшая меня со школы, я был окружен новыми людьми, интересными, продвинутыми, молодыми и амбициозными. Я взялся за ум, напрягся, стал хорошо учиться. Родители, слыша про мои успехи в учебе, наотрез отказывались верить. Папа в какой-то момент не выдержал, лично приехал в институт, отправился в деканат и, не веря своим глазам, листал мою зачетную книжку. Там были одни четверки и пятерки. Плюс ко всему выяснилось, что я еще и староста. Он был в совершеннейшем шоке. На семейном совете было решено на следующий год прислать ко мне брата — на перевоспитание. Валера к тому времени стал достойным моим преемником в деле хулиганства и школьных прогулов, только, привыкнув все делать с большой отдачей, хулиганил он тоже с душой и энтузиазмом и рисковал вылететь из школы. В общем, брата я принял, он поступил на курс младше меня, и мы стали учиться вместе.

— И тогда же началось ваше совместное творчество?

— Чуть позже. Курсе на третьем. Я, как и все студенты того времени, отправился в колхоз, «на картошку» (в нашем случае это были помидоры). В колхозе мы проторчали два месяца, непрерывно шел дождь, вокруг наших бараков, где мы жили по 20 человек в комнате, — непролазная грязь. Когда дождь лил совсем уже немилосердно, мы не ездили в поле, а поскольку делать было категорически нечего, играли на гитарах и пели. Гитару я к тому времени уже сносно освоил, и старшие товарищи порекомендовали мне попробовать вступить в наш институтский клуб самодеятельности «Корабел». Я пошел. Это было 4 ноября 1985 года. Пришел на репетицию, увидел каких-то не очень

хорошо музицирующих ребят и понял, что играю я лучше них всех. Меня взяли клавишником. И все, моя судьба была решена. Через месяц на репетицию пришел Валера — посмотреть, что я там делаю. Мы играли час или два, потом объявили перекур, и, пока все отдыхали, мой брат взял микрофон и запел что-то а капелла. Сначала мы ничего не поняли, подумали, что это радио заиграло. А это Валера, оказывается. Его тут же взяли, сперва бэк-вокалистом, а потом и основным солистом ансамбля. Говорю же, у него все получалось играючи. Так вот с 1986 года мы и работаем в дружном тандеме: я пишу песни, а мой брат их исполняет.

— 30 лет прошло. Каким образом вам удается сохранять крепкие братские отношения?

— С той самой минуты, как мы вместе стали делать музыку, наши детские разногласия как рукой сняло, и никаких противоречий за 30 лет ни разу не возникло. Мы друг друга поддерживаем во всем. У нас четко распределены обязанности, я пишу и продюсирую, Валера поет, выдает идеи, гастролирует, а сестра Лиана занимается нашим менеджментом. Так втроем мы по жизни и идем. Как это получается? Не могу припомнить, чтобы наши родители каким-то образом ­специально ­внушали нам: вот, мол, братья и сестры должны быть ближе всех на свете, должны помогать друг другу. Нет. В детстве ничто не предвещало, что мы будем вместе и став взрослыми. Как все дети, мы иногда ссорились и дрались, но перед глазами всегда был пример родителей. Папа — старший в своей семье, у него две сестры и брат. И мы видели, что папа был самый мудрый, всегда давал какие-то советы, направлял их по жизни, опекал, помогал, никогда не бросал. И мама со своей сестрой очень близки, мы часто ездили в гости к тете, они приезжали к нам. Наверное, личный пример родителей — все-таки самое лучшее средство воспитания. Надеюсь, что я тоже сумел передать это своим детям: 16-летней Алисе, 12-летней Лии и 11-летнему Валере. Они уже сейчас относятся друг к другу очень трепетно, любят и помогают друг другу.

Лия: папа никогда не ругает нас, только иногда говорит: «Непорядок!». Фото: Арсен Меметов

— Помните свои ощущения в тот момент, когда узнали, что впервые стали отцом?

— Скажу откровенно. До меня очень поздно доходили какие-то вещи, которые в жизни по-настоящему важны. На тот момент, честно говоря, я не успел прочувствовать всю важность рождения детей, не насладился толком этим невероятным счастьем. Я был одержим работой, музыкой, карьерой, жил в каком-то иллюзорном мирке, просиживая в студии с утра до вечера. Я все время куда-то спешил, у меня в голове была только самореализация и куча всяких проектов, их становилось все больше и больше. Помимо брата и группы «ВИА Гра» занялся телевизионными мюзиклами, «Фабрикой звезд», музыкой для кино. Проекты множились с каждым годом, и этот водоворот

затягивал все сильнее. Я плохо понимал, что происходит вокруг меня. И только когда мне перевалило за 45, вдруг опомнился. Постепенно начал осознавать, что в жизни главное, а что второстепенное. У меня открылись глаза, я стал видеть окружающий мир, начал как-то вылезать потихоньку из этой подводной лодки. И только тогда начал по-настоящему нуждаться в детях и в личной жизни, в родных. Дети у меня просто замечательные.

Алиса: Папа тоже замечательный. И то, что он занятой человек, значения не имеет. Мы отлично проводим время, когда едем на выходные на дачу, — смотрим там кино и болтаем, вместе слушаем музыку. Я могу сказать, что у меня очень счастливое детство. Мне никогда не было скучно. Я тоже стала заниматься скрипкой, правда, спустя некоторое время поняла, что пошла туда только из-за того, что мне нравилась форма этого инструмента. А поскольку у меня, как и у папы в детстве, особо не было ни слуха, ни голоса, бросила, не доучившись один год до получения диплома. Больше всего нравилось экспериментировать со своей внешностью — краситься и делать прически. (Смеется.)

Константин: Когда Алисе стукнуло 13, эти эксперименты приобрели масштаб настоящей революции. Два года она бунтовала и воевала с собственными родителями. Отвергала решительно все, что шло с нашей стороны, — идеи, предложения и советы, и категорически не понимала, почему ее ограничивают в чем-либо. Спорила с нами по любому поводу. Но сейчас, спустя два года, все постепенно выправляется. А за эти два года я столько узнал о переходном возрасте, столько книг перечитал, со столькими опытными людьми побеседовал. Это меня в ­какой-то­ степени утешило: в принципе все, что с Алисой происходило, укладывалось в рамки пресловутого переходного возраста. И я понял: от родителей в этот период требуется только терпение. Методично, каждый день, потихоньку развязывать те узлы, которые возникают внутри взрослеющего ребенка. Без агрессии, без давления, без раздражения стараться скрупулезно, настойчиво обосновывать те или иные понятия и истины. Тут нужна доброта и терпение, терпение и доброта.

— Как все родители, я волнуюсь за детей, переживаю, какими они вырастут. Фото: Арсен Меметов

— Лия, как я понимаю, еще в опасный возраст не вошла?

— Пока у нас с ней разногласий нет. И взгляды совпадают почти во всем. Лия собранный, дисциплинированный человек, которому можно что-то объяснить, и она способна принять твою точку зрения. Но ей пока и нет 13 лет, только 12 исполнилось. А если говорить формально, то ей даже четырех лет пока нет.

Лия: У меня день рождения 29 февраля. Таких людей на планете очень мало. И ощущения, честно говоря, немного странные. Я понимаю, что это смешно, но мне кажется, что в те годы, когда 29 февраля на календаре нет, я не взрослею. То есть мне все восемь и восемь. А потом вдруг — раз! — и 12. Привыкнуть к этому сложно. Может быть, поэтому у меня все еще есть любимая игрушка. Это плюшевый мишка, которого я купила в Австрии, и он напоминает мне о веселье. Австрия невероятная, там красиво и очень холодно, впрочем, может быть, из-за того, что мы туда все время только зимой ездим, на лыжах кататься. Папа ездит с нами, но на лыжи пока не встал. Он ни на чем не катается — ни на самокате, ни на велосипеде. Мы пытались его научить, но он только смеется: «Где это видано, чтобы такой огромный

мужчина на таком маленьком двухколесном устройстве ездил». Но мы не оставляем надежд, что на­учим его. А пока папа только плавает. Как морж. Нас тоже научил, мы занимались с Алисой плаванием. Папа никогда не ругает нас, лишь иногда говорит: «Непорядок!» Но вообще я не даю поводов, чтобы меня ругали: учусь хорошо, уроки делаю. Занимаюсь вокалом, хочу стать певицей или актрисой.

Константин: Я, как все родители, волнуюсь за них, переживаю, какими они вырастут. Но они благоразумные, слава Богу. У них очень хороший и современный вкус во всем, будь то выбор книг, фильмов или одежды.

— А музыки?

— В этом вопросе я тоже ими очень доволен. Они слушают модную, интересную музыку, и я стараюсь с пониманием относиться к их выбору. Понятно, это не те группы, на которых выросли мы, что закономерно. Их музыка хорошо сделана, качественно сыграна, и я много нового узнаю для себя, слушая их фаворитов вместе с ними. Да и, честно говоря, я никогда не стремился навязать детям свой вкус. Им, бедным, и так досталось. Когда они были маленькие, я работал дома, там у меня была студия, им приходилось слушать мою музыку с утра до вечера. Они под нее и засыпали, и просыпались.

— Никогда не навязывал детям свой вкус. Им, бедным, и так досталось. Когда они были маленькие, я работал дома. Они под мою музыку и засыпали, и просыпались. Фото: Арсен Меметов

— Как получилось, что Константин Меладзе, всегда работавший с женским коллективом, ­собрал бойз-бенд? Откуда взялась идея сделать MBAND?

— Начинал я свою карьеру с работы с Валерием Меладзе, потом, после «Фабрики звезд», у меня была группа «БиС», так что о том, как работать с мужчинами, знаю не понаслышке. Идея сделать бойз-бенд зрела давно, но я понимал: чтобы провести полноценный кастинг, нужно масштабное телевизионное шоу. А когда все срослось, я с огромным удовольствием начал с ребятами работать. Ощущения удивительные — с ними как будто заново переживаю свою юность. Вспоминаю, что у меня 30 лет назад были схожие цели и устремления. Конечно, женский коллектив и мужской — это, как говорится, две большие разницы. Парни в основном идут в музыку из-за карьеры. Чтобы быть артистом, сделать это своей профессией — то есть с пониманием и надолго. А у некоторых девушек экран, сцена, подиум — некий перевалочный пункт, благодаря которому они перейдут на следующую социальную ступеньку, удачно выйдут замуж, познакомятся с интересными людьми. В «ВИА Гре» тоже было достаточно таких случаев, когда, поработав год-полтора, девушки выходили замуж

и переставали заниматься музыкой, заканчивали все эти гастроли, кочевую артистическую жизнь. Семья оказывалась важнее. Это нормально, но с парнями в этом смысле мне проще, я их лучше понимаю. Я доволен тем, как идут дела в группе. Сейчас запускаем очередную новую песню и клип, продолжаем снимать реалити-шоу, а в конце апреля выйдет художественный фильм под названием «Все исправить», где ребята сыграли самих себя. Режиссер Антон Калинкин снял кино для тинейджеров, и мне кажется, оно их заинтересует. Кроме группы MBAND там играют замечательные актеры Дарья Мороз, Игорь Жижикин, великолепный . Но даже рядом с такими мэтрами ребята из MBAND выглядят органично. Я стараюсь всесторонне их развивать, давая возможность работать не только на сцене, но и в телевизионных шоу, и в кино. Надеюсь, что их ждет большое будущее.

Семья: жена — Вера Брежнева, певица; дети от первого брака — Алиса (16 лет), Лия (12 лет), Валерий (11 лет)

Образование: окончил Николаев­ский корабле­стро­итель­­ный институт им. адмирала Макарова

Карьера: с 1986 года пишет песни для своего брата Валерия Меладзе. Также его песни исполняют Алла Пугачева, София Ротару, Григорий Лепс, Полина Гагарина, Ани Лорак, Валерия и другие артисты. В 2000 году создал группу «ВИА Гра». Композитор и продюсер телемюзиклов «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Золушка», музыкальный продюсер фильма «Стиляги», автор музыки к сериалу «Оттепель». Продюсер «Фабрики звезд-7» и шоу «Хочу в «ВИА Гру» и «Хочу к Меладзе»