Аполлон Григорьев - русский поэт, литературный критик и переводчик. Биография, творчество

Аполлон Григорьев … Поэт, не признанный при жизни. Единственная книга стихотворений вышла в 1846 году ничтожно малым, даже по тем временам, тиражом в 50 экземпляров. Театральный и литературный критик, создавший оригинальную эстетическую систему, но на статьи которого не принято было ссылаться, – зачем смущать умы читателей какой-то «органической» критикой?

Автор исповедальных, до боли искренних повестей и рассказов, художественных очерков и воспоминаний о детстве, московском быте, литературных нравах. Последний романтик и идеалист 40-х годов. Гамлет из Замоскворечья…

Цыганская венгерка

И над короткой жизнью, изломанной судьбой и трагической любовью, литературными дружбами и враждой, загулами и безденежьем – над всем этим, поверх барьеров, «мятежная дрожь» «Цыганской венгерки», разрывающий душу гитарный стон:

Басан, басан, басана, Басаната, басаната, Ты другому отдана Без возврата, без возврата…

«Цыганская венгерка» – знак жизни, судьбы, поэзии Аполлона Григорьева…

Фатальность и безысходность унижали повседневное существование, рок продолжал преследовать после смерти. Журналы с принципами и парадоксами органической критики покроются архивной пылью. Стихи забудут. Наступит бесстиховое время. До начала нового столетия Россия переживет две революционные ситуации, беспощадный террор «Народной воли», ответную волну политических репрессий, к которым будет приковано внимание всего западного мира, и «хождение в народ» интеллигенции, закончившееся полным провалом «ходоков».

Внимание нового русского читателя привлечет социально-психологическая проза Достоевского и Толстого, язвительная критика Салтыкова-Щедрина и вспыхнувшая с новой силой после смерти императора Николая журнальная война. Но в то же время «Цыганская венгерка» и «О, говори хоть ты со мной…» будут осознаваться как песни народные, безымянные, и порой даже исполнителям было неведомо, что слова, которые так волновали их слушателей, принадлежат Аполлону Григорьеву.

Эпоха

Обозначим ее рубежи: 1825–1855.

Когда на Сенатскую площадь вышли декабристы, Григорьеву было всего лишь три года. Когда Николай I отошел в мир иной, Григорьев был уже весьма заметной фигурой в отечественной словесности.

Юность Аполлона Григорьева, его духовное взросление придется на первые годы николаевского правления. Но «жизнь живет протестом», который в разные эпохи по-разному проявляется. Характер протеста зависит не только от общественных условий, но и от душевного склада личности.

Для Григорьева быть личностью означало быть романтиком, а не отчаянным радикалом. Лермонтов убит на дуэли. Полежаев разжалован в солдаты. Чаадаев записан в сумасшедшие. «Мой друг, Отчизне посвятим…» В 40-е годы начинает свою литературную судьбу Аполлон Григорьев.

Вечный скиталец

Он бежал трижды – из Москвы в Петербург от «нестерпимости семейного догматизма», от болезненной и деспотичной маменьки, державшей его, уже взрослого человека, на привязи, от «родовых вспышек» отца, в общем-то, доброго и благодушного человека. Ему стало несносно жить ребенком в 22 года. Надоело быть Полошенькой – пора было становиться Аполлоном.

Второй раз – из России в Италию, в 1857 году. Не от преследований правительства – преследовали его только кредиторы, а от наконец-то шедшего ему в руки «Москвитянина», от власти, по словам Блока, «побольше власти Белинского». Московский кружок, группировавшийся вокруг журнала, распадался. Погодин был адски скуп и вмешивался в работу «молодой редакции». Григорьев, не веривший в возрождение увядающего журнала, соглашается ехать за границу в качестве домашнего учителя и воспитателя 15-летнего князя Трубецкого.

Третий – из столицы в Оренбург, в 1861 году, с «устюжской» барышней М.Ф.Дубровской. От петербургской жизни – в провинциальную глушь, от выматывающей душу журнальной работы – в кадетский корпус, преподавать. Бежит в надежде на лучшее будущее, но роль спасителя «падшей женщины» ему не по плечу – у барышни оказались собственные представления о хорошей жизни, с григорьевскими явно не совпадавшие. И в Оренбурге счастья он не нашел.

С легкостью необыкновенной съезжал с квартиры на квартиру, менял города, женщин, журналы.

Но во всех своих метаниях не изменял себе.

В 60-х годах в журналах братьев Достоевских «Время» и «Эпоха» начнет печатать воспоминания, которые назовет «Мои литературные и нравственные скитальчества». Литературные и нравственные…

Скитания в жизни оборачивались скитальчеством в литературе, или наоборот – кто знает…

Вечный скиталец страстно и безнадежно любил двух женщин.

До самозабвения – Антонину Корш. До самоуничижения – Леониду Визард. И ту, и другую – без взаимности.

Дочь известного московского врача Корша предпочла добропорядочного Кавелина – в будущем либерального юриста и публициста. Дочь сослуживца по Московскому воспитательному дому выбрала в мужья благопристойного Владыкина – начинающего драматурга и актера.

Антонине готов был отдать «всю жизнь, всю душу, все назначение» – вручить судьбу свою.

Ради Леониды готов был бросить все: загулы, цыган, неприкаянность, бездомность – «из бродяги-бессемейника, кочевника обратиться в почтенного и, может быть (чего не может быть?), в «нравственного мещанина». Но...

Любил Антонину Корш – женился на ее сестре Лидии. Брак был неудачным и вскоре распался.

Боготворил Леониду Визард – второй раз женился на номерной проститутке Марии Дубровской. И этот гражданский брак оказался недолговечным.

Чувством неразделенной трагической любви к Корш пронизаны такие стихи, как «Над тобой мне тайная сила дана…», «К Лавинии», «О, сжалься надо мною», ставшие вехами в его поэтической судьбе.

Визард отечественная поэзия обязана циклом «Борьба», в который вошли, по определению Блока, «такие единственные в своем роде перлы русской лирики», как «О, говори хоть ты со мной, подруга семиструнная…» и «Цыганская венгерка».

Вовсе не поэт

В начале 30-х годов отец покупает дом в Замоскворечье на Малой Полянке, неподалеку от Церкви Спаса в Наливках. В этом доме пройдут детство и юность. Детство – под знаком суеверий и преданий о таинственных животных и кладах, зарытых в лесу, мертвецах и колдунах, пропитавших атмосферу старого деревянного дома. Юность освящена знакомством, а затем и тесной дружбой с Афанасием Фетом , переросшей в родство душ.

Фет познакомился с Григорьевым в университете, вскоре был представлен родителям и по взаимному согласию переехал в стариковский дом, где студентам выделили комнаты на антресолях.

Страсть к стихотворчеству испытывали оба и при встречах передавали друг другу написанные по ночам стихи. Поэзия окрашивала «тоскливую пустоту жизни». Чуткость к ней у Аполлона была развита необыкновенно. Зависти к чужому, большему таланту никогда не испытывал. Стихи друга ревностно собирал и тщательно переписывал в кожаную тетрадь.

Читали много и быстро, и не только по-русски. Юный Аполлон великолепно владел французским и подолгу не расставался с Ламартином и Гюго. У Фета были другие кумиры – Шиллер и Гете. И Григорьев засел за немецкий, убежденный Фетом, что без знания оного серьезное образование невозможно.

Он ведет лихорадочное существование, нервы напряжены до предела, от «самого отчаянного атеизма» он бросается в «крайний аскетизм», неистово молится перед образами. Ищет выхода в масонстве, даже поговаривает о своем вступлении в ложу… и продолжает писать стихи. В «Москвитянине» появляются «Доброй ночи», «О, сжалься надо мной!», «Нет, никогда печальной тайны…»

Решено – он посвятит себя только поэзии. Но если рубить, то все узлы. Замоскворецкий быт опротивел и давно был в тягость. Опека стариков-родителей унижала. Любовные неудачи преследовали его. Однако «неодолимая жажда жизни» овладевает юношей. Он подводит под прошлым черту и объявляет Фету, что уезжает в Петербург и просит «с возможной мягкостью» передать старикам о случившемся.

Он начинает печататься в журналах Северной столицы, а в 1846 году издает книгу «Стихотворения Аполлона Григорьева», состоявшую из двух разделов – «Гимнов» – переводов масонских песен и «Разных стихотворений», напечатанных в хронологическом порядке.

Белинский, замечавший все, что появлялось нового в российской словесности, заметил и стихи никому неведомого автора, но поэта в нем проглядел: «…книжка стихотворений г. Григорьева более опечалила нас, нежели порадовала. Мы прочли ее больше, чем с принуждением, – почти со скукою. Дело в том, что из нее мы окончательно убедились, что он не поэт, вовсе не поэт. В его стихотворениях прорываются проблески поэзии, но поэзии ума, негодования. Видишь в них ум и чувство, но не видишь фантазии, творчества, даже стиха». Но он не был бы все же выдающимся критиком, если бы за стихами Григорьева не увидел личности. И первым отметил то, что впоследствии повторяли все пишущие о Григорьеве: он «почти неизменный герой своих стихотворений».

Стихи Аполлона Григорьева – дневник души поэта, которому неуютно в этом мире. Это история внутренней, готовой сорваться на последней прощальной ноте жизни с ее взлетами и падениями, стремлением к возвышенному идеалу, почти что к вечности и невозможностью обрести этот идеал в действительности. В них было «безумное счастье страданья», что Белинский счел «романтической искаженностью чувства и смысла».

Отношения между любящими в этих стихах – всегда борьба двух личностей, эгоистичных, надломленных, страдающих и не умеющих понять друг друга:

Вы рождены меня терзать – И речью ласково-холодной, И принужденностью свободной, И тем, что трудно вас понять, И тем, что жребий проклинать Я поневоле должен с вами… В это же время поэт создает несколько стихотворений сильного гражданского звучания, о которых наш пессимистически настроенный критик, видимо, не знал. Это «Когда колокола торжественно звучат…», «Нет, не рожден я биться лбом…», «Прощание с Петербургом». Некоторые из них без ведома автора Герцен напечатал в своей бесцензурной «Полярной звезде» в Лондоне. Прощай, холодный и бесстрастный Великолепный град рабов, Казарм, борделей и дворцов, С твоею ночью гнойно-ясной. С твоей холодностью ужасной К ударам палок и кнутов, С твоею подлой царской службой, С твоей чиновнической… Которой славны, например, И Калайдович, и Лакьер, С твоей претензией – с Европой Идти и в уровень стоять… Будь проклят ты!..

«Москвитянин» и Достоевские

В «Кратком послужном списке», составленном Григорьевым за три недели до смерти, он укажет: «В 1847 году… за первый свой честный труд… я был обруган Белинским хуже всякого шарлатана. Я уехал в Москву – и там нес азарт в «Городском листке» – но опять-таки свой азарт – был руган».

Так и поведется: будут всегда ругать за свое, а не за чужое, потому что чужого – нет. В Москве произошло два события: женитьба на Лидии Корш, внесшая некоторую успокоенность в его вечно необустроенную жизнь, и знакомство с Александром Островским, повлиявшее на его дальнейшую литературную судьбу.

Он сближается с «молодой редакцией» журнала «Москвитянин», в которую кроме именитого уже Островского входили Борис Алмазов, Евгений Эдельсон, Тертий Филиппов. К тому времени журнал, придерживавшийся консервативной, не созвучной духу времени проофициальной линии, хирел и терял читателя. Прижимистый издатель Погодин с помощью «молодой редакции» прежде всего желал поправить финансовые дела своего детища. И действительно, благодаря молодым «Москвитянин» ожил. Аполлон Григорьев стал одним из самых активнейших сотрудников журнала. Он пишет критические статьи – одну за одной (за пять лет опубликовал около ста работ), изредка печатает стихи и переводы. Это была вторая молодость поэта, пора «восстановления в душе… обновленной веры в грунт, в почву, в народ».

Но роман с «Москвитяниным» длился недолго. Кружок распался, идейный мир оказался невозможен, бывшие друзья разошлись по разным дорогам. И Григорьеву ничего не оставалось делать, как примкнуть к «почвенникам» братьям Достоевским. Но, несмотря на идейную близость, и здесь произошел срыв. Федор Михайлович хотел видеть в своем новом талантливом сотруднике прежде всего публициста, а Григорьева именно это и не устраивало. «Я критик, а не публицист», – внушал он редактору.

К цыганам

В начале пятидесятых он влюбляется в Леониду Визард. Со стороны Визард взаимности не было, поэтому чувство поэта было трагическим: для романтика отказ оборачивался не жизненной драмой, а крушением всего и вся. И временами ему казалось, что рушится сама вселенная.

От пушкинских «Цыган» тропка пролегла к «Цыганской венгерке», «широкой и хватающей за душу, стонущей, поющей и горько-юмористической», по признанию самого поэта. Он нашел свою щемяще-искреннюю ноту: чувство неразделенной любви поэт возвел в трагизм существования.

За разрывом с Леонидой последовал разрыв с «Москвитяниным» и Островским, подавшим руку «тушинцам» (под «тушинцами» Григорьев подразумевал революционно-демократический круг литераторов). Он вступил в полосу разрывов.

Русская тоска

Все чаще и чаще мучила неопределенная хандра – не аристократический английский сплин, не бюргерский «зензухт», а убийственная русская тоска, от которой ищут забвения в вине или таборе, бегут за границу или кладут голову на плаху.

Он выбрал заграницу и уехал во Флоренцию. Воспитателем юного князя Трубецкого. После все нарастающих конфликтов с матерью своего подопечного занятия с ним прекратил, мигом собрался и вернулся в Россию.

Местом жительства выбрал Оренбург. И там остался верен себе – не подчиняться никакому диктату ни от кого бы то ни было. В кадетском корпусе вышел приказ, чтобы учителя говели вместе с учащимися на четвертой неделе Великого поста. Григорьев прочитал, но вместо того чтобы расписаться, начертал:

Хоть много я грехов имею, В них каюсь, их стыжусь, – По приказанью не говею, По барабану не молюсь.

…В долговое отделение «Тарасовки» его упрятали кредиторы.

Из тюрьмы выкупила генеральша Бибикова, желавшая издать его сочинения. В заточении он составит «Краткий послужной список на память моим старым и новым друзьям». Последние стихи посвятит Леониде Визард.

Русский Гамлет, «растерзанный противоречиями между своим Я и окружающею действительностью». Романтик 40-х годов, отвергнутый другой эпохой. Один из самых личностных поэтов ХIХ века… Аполлон Григорьев.

Григорьев Аполлон Александрович , поэт, критик, родился 20.VII (1.VIII).1822 г. в Москве в семье чиновника.

Рано проявил склонность к литературе и театру, увлекался иностранными языками. С 1838-42 учился на юридическом факультете Московского университета, который закончил первым кандидатом. Был оставлен библиотекарем, а затем назначен секретарем университетского правления.

Осенью 1843 втайне от родителей Аполлон Александрович уезжает в Петербург, спасаясь от «семейного догматизма». Попытки служить в столице также не увенчались успехом, и он навсегда оставляет мысль о карьере чиновника.

В начале 1847 Григорьев возвращается в Москву и вскоре женится на Л. Ф. Корш. Он преподает законоведение в Александровском сиротском институте и в 1-й мужской гимназии.

В 1857 Аполлон Александрович едет за границу с семьей князя Трубецкого в качестве воспитателя его сына. Побывал в Италии, Франции и Германии.

В конце 1858 возвращается на родину, в Петербург.

В мае 1861 Григорьев отправляется в Оренбург, где преподает словесность в Неплюевском кадетском корпусе.

В 1862 снова возвращается в столице. Крайне неорганизованный образ жизни, частая нужда рано подорвали его могучий организм, и вскоре он скоропостижно скончался.

Еще в детстве Аполлон Александрович начал писать стихи.

В 1843 в журнале «Москвитянин» вышли его первые стихотворения.

Литературная деятельность Григорьева началась в Петербурге , где он активно сотрудничал в театральном журналом «Репертуар и Пантеон» и в «Финском вестнике». Выступает в качестве прозаика, поэта, драматурга, переводчика, театрального рецензента. «С увлечением и азартом» пишет лирические стихотворения, повести и рассказы

«Офелия» (1846),

«Один из многих» (1846),

«Встреча» (1846) и другие,

критические статьи о театре, драматические произведения.

Наиболее значительна из них стихотворная драма «Два эгоизма» («Репертуар и Пантеон», 1845).

Григорьев Аполлон Александрович (1822-1864) - русский поэт, литературный и театральный критик, переводчик, мемуарист. Родился 20 июля (1 августа) 1822 в Москве. Дед Григорьева, крестьянин, приехал в Москву из глухой провинции на заработки и за усердный труд на различных чиновничьих должностях получил дворянство. Отец вопреки родительской воле женился на дочери крепостного кучера.

Скандальный брак состоялся спустя год после рождения Аполлона, поэтому ребенок считался незаконнорожденным. Только в 1850, дослужившись до чина титулярного советника, Григорьев получил личное дворянство, «восстановив» таким образом благородное звание, с таким трудом доставшееся деду.

Под Православием я разумею стихийно-историческое начало, которому суждено жить и дать новые формы жизни.

Григорьев Аполлон Александрович

Прекрасное домашнее образование позволило будущему поэту, минуя гимназию, поступить на юридический факультет Московского университета, в котором в то время читали лекции Т.Н.Грановский, М.П.Погодин, С.П.Шевырев и др. Вместе с сокурсниками А.А.Фетом и Я.П.Полонским Григорьев создал литературный кружок, где молодые поэты читали друг другу свои произведения. Григорьев окончил университет в 1842 со званием первого кандидата и был оставлен работать вначале в библиотеке, потом секретарем Совета. Но канцелярская работа ему не давалась - он забывал регистрировать выдачу книг, неаккуратно вел протоколы Совета.

Печатался А.Григорьев с 1843. В это время (1843-1845) писал особенно много, безответно влюбившись в А.Ф.Корш. Любовной драмой объясняются и темы лирики поэта - роковая страсть, необузданность и стихийность чувств, любовь-борьба. Характерно для этого периода стихотворение Комета, в котором хаос любовных переживаний сравнивается с космическими процессами. Об этих чувствах повествует и первое прозаическое произведение Григорьева в форме дневника Листки из рукописи скитающегося софиста (1844, опубл. 1917).

Душевно опустошенный после первого любовного разочарования, отягощенный долгами, в стремлении начать новую жизнь Григорьев тайно бежал в Петербург, где у него не было ни близких, ни знакомых. С 1844 по 1845 служил в Управе благочиния и в Сенате, затем оставил и эту службу, движимый желанием заниматься исключительно литературным трудом. В это время он писал и стихи, и драмы, и прозу, и критику - литературную и театральную. В 1844-1846 сотрудничал в журнале «Репертуар и Пантеон», в котором произошло его становление как профессионального литератора. Кроме рецензий на спектакли, циклов критических статей на театральную тему, опубликовал многочисленные стихи, стихотворную драму Два эгоизма (1845), трилогию Человек будущего, Мое знакомство с Виталиным, Офелия. Одно из воспоминаний Виталина (1845-1846), много переводил (Антигона Софокла, 1846, Школа мужей Мольера, 1846 и др. произведения).

Широкая натура Григорьева вкупе с романтическим настроем молодости заставляла поэта метаться из одной крайности в другую, менять убеждения, почти исступленно выискивая новые привязанности и идеалы. Разочаровавшись в Петербурге, в 1847 возвратился в Москву, где сотрудничал в газете «Московский городской листок». Самыми заметными работами этого периода явились четыре статьи Гоголь и его последняя книга (10-19 марта 1847), в которых Григорьев, высоко оценивая значение Выбранных мест из переписки с друзьями, размышлял об утрате современным обществом «пуритански строгого, стоического духа».

В этом же году Григорьев женился на сестре А.Ф.Корш. Но брак вскоре был расторгнут из-за легкомысленного поведения жены, и вновь Григорьев попал в полосу разочарований и душевных мук. В это время он создал поэтический цикл Дневник любви и молитвы (полностью опубл. 1979) - стихи о безответной любви к прекрасной незнакомке.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА АП. ГРИГОРЬЕВА

1822, 16 (по новому стилю 28) июля - в Москве близ Страстного монастыря у мешанки Татьяны Андреевны (девичья фамилия неиз­вестна) родился сын Аполлон; она официально вышла замуж за отца Аполлона дворянина Александра Ивановича Григорьева че­рез полгода после рождения сына.

1831 или 1832 - отец купил дом в Замоскворечье, на Малой Полянке.

1838 - 1842 - обучение Аполлона на юридическом факультете Московского университета.

1842 - 1844 - служба в университете библиотекарем, затем секретарем Совета.

1843 - напечатаны первые стихотворения в журнале «Москвитянин».

1844 - начало 1847 - жизнь в Петербурге (чиновничья служба, редак­тирование журнала «Репертуар и пантеон», статьи в нем).

1846 – выход в свет книги «Стихотворения Аполлона Григорьева».

1847 – возвращение в Москву; активное участие (проза, критические статьи, очерки) в газете «Московский городской листок»; знакомство с А.Н. Островским; женитьба на Лидии Федоровне Корш.

1848 - учитель законоведения в Александринском сиротском институте; при его реорганизации в 1850 году переведен учителем в Московский Воспитательный дом, где преподавал до 1853 года.

1849 - участие в качестве литературного и театрального критика в журнале «Отечественные записки».

1850- вхождение в кружок А.Н. Островского при «Москвитянине» («молодая редакция»: Е.Н. Эдельсон, Т.И. Филиппов, Б.Н. Алма­зов и др.).

1851 - 1856 - глава «молодой редакции»; публикация в «Москвитянине» литературно-критических статей, обзоров, художественных произведений, переводов.

1851 - 1857 - старший учитель законоведения в Первой московской мужской гимназии.

1857, июль - отъезд в Италию (через Петербург, Германию, Австрию) в качестве воспитателя юного князя И.Ю. Трубецкого.

1857, ноябрь-декабрь - публикация в журнале «Сын отечества» цикла стихотворений «Борьба», куда входит «Цыганская венгерка».

1858 – четыре месяца с Трубецкими в Париже; возвращение в Россию в октябре (через Германию).

1859 - активное участие в петербургском журнале графа Г.А. Кушелева-Безбородко «Русское слово» в качестве помощника главного редактора и ведущего критика; сближение с М.Ф. Дубровской, ставшей его гражданской женой.

1860 - после разрыва с «Русским словом» сотрудничество в журналах «Сын отечества», «Отечественные записки» и других, утвержден редактором журнала «Драматический сборник».

1861 - 1863 - сотрудничество в журнале братьев Достоевских «Время» в качестве ведущего литературного критика.

1861 - 1862 - преподаватель Оренбургского кадетского корпуса.

1863 - 1864 - редактирование еженедельного журнала «Якорь» с сатирическим приложением «Оса».

1864 - участие в журнале братьев Достоевских «Эпоха» в качестве литературного и театрального критика и автора воспоминаний.

28 сентября - похоронен на Митрофаньевском кладбище в Петербурге (в начале 1930-х годов в связи с ликвидацией кладбища прах Григорьева перенесен на Волково кладбище).