Алла вербер инстаграм официальный. Алла Вербер: «Я сделала все, чтобы у моей дочери осталась мама
Текст: Марта Баумгертнер
Пример голливудской звезды Анджелины Джоли оказался заразительным. После того как актриса объявила на весь мир о том, что удалила грудь из-за угрозы рака, женщины по всему миру начали откровенно рассказывать о своем недуге.
Выпуск передачи «Пусть говорят», получивший название «Новая грудь Анджелины Джоли», был посвящен женщинам, которые знают, что такое онкология. Знаменитые и успешные героини программы рассказали Андрею Малахову о том, как им удалось справиться с болезнью.
Одна из самых успешных бизнес-леди страны, фэшн-директор ЦУМа, вице-президент компании Мercury Алла Вербер не любит давать интервью и делиться подробностями личной жизни. Однако на этот раз Вербер посчитала своим долгом высказаться.
«Я хочу сказать людям, для чего я сделала это интервью. Для того, чтобы все поняли, что, когда садишься напротив врача и врач говорит, что у тебя рак, – это не значит, что это конец и твоя жизнь закончилась. <...> В самом начале думаешь только о себе – только бы выжить. Сейчас, когда все уже позади, безумно хочется помочь людям. Как угодно. Не всегда только деньгами можно помочь», – объяснила свое решение Вербер.
Пять лет назад – накануне своего 50-летия – Алла Вербер узнала, что у нее рак крови третьей стадии. Долгое время она чувствовала недомогание, но боялась проходить обследование. «Когда диагноз был поставлен, депрессия была страшная. Плакала. Все плачут. Невозможно не плакать...» – призналась Алла.
Узнав о болезни, Алла Вербер приготовилась умереть, но потом решила бороться – ради дочери Кати, которой тогда было 24 года. Вербер сама потеряла отца, который умер от рака в 57 лет, и до сих пор помнит боль от этой утраты.
«Жить я хотела только по одной причине. Когда родители умирают и оставляют детей, которые еще не могут за себя постоять, – это страшно больно. Я помню, когда умер мой папа, молодой, и я осталась без него... Я помню эту боль. И даже до сих пор – мне 55 лет – эта боль не проходит... Поэтому я хотела сделать все, чтобы у моей дочери осталась мама. Я решила для себя, что я буду бороться, буду жить и делать все, что от меня зависит», – рассказала Вербер.
Бороться с раком Алле Вербер пришлось долгих пять лет. Из-за химиотерапии она потеряла волосы и поправилась на 20 килограммов. Но решив для себя, что она во что бы то ни стало должна выздороветь, Вербер не позволяла себе опускать руки: «Я шла на химиотерапию как на праздник – хорошо одетой, накрашенной, приведенной в порядок. Ждала лекарства как манны небесной, потому что 30 лет назад его еще не было. Я всегда была в хорошем настроении».
Вербер призналась, что пять лет назад, возможно, осудила бы Анджелину Джоли. Зачем делать операцию, когда диагноз даже не поставлен, а потом рассказывать об этом на весь мир? Но теперь она изменила свое мнение.
«Когда мы смотрим на Анджелину Джоли и думаем, правильно ли она поступила, надо понимать, что человек, который не болел, не болеет и не имеет такого шанса, не может это прочувствовать. <...> Она пережила смерть своей матери, и она ощущает, какая эта безумная боль. И она готова отказаться от своих органов в своем теле, чтобы сохранить свою жизнь, видеть своих детей и давать им счастье», – прокомментировала Вербер поступок Джоли.
Сейчас Вербер здорова, но жалеет о том, что запустила болезнь из-за страха, хотя чувствовала, что ее организм не в порядке. Она призывает всех женщин не прятаться и не страдать «страусиной болезнью», найти время на врача и пройти обследование.
У вас, уважаемые читательницы, еще есть немного времени, чтобы проголосовать за Аллу Вербер на нашем сайте.
За постами примадонны инстаграма вице-президента компании Mercury и fashion-директора ЦУМа и ДЛТ Аллы Вербер следят триста тысяч подписчиков, а ее теги #япокупаюздесьвсе и #найдитеденьги мы без конца цитируем к месту и не к месту. Мы на день вернулись с Аллой Константиновной, коренной ленинградкой, в город, знакомый до слез, но провели его без мандельштамовского надрыва, а с верберовским позитивом.
#гэссверайэм?
Ленинградское время
Что в сегодняшнем Петербурге осталось от Ленинграда вашего детства? Что и сейчас моментально погружает вас в теплые воспоминания? А что, напротив, не уцелело?
Спустя сорок два года после того, как я уехала из Ленинграда сначала в эмиграцию, а потом в Москву, каждый раз, когда я подъезжаю к Исаакиевскому собору, у меня перехватывает дыхание. Я обязательно делаю фотографию на Исаакиевской площади и размещаю ее в инстаграме - это стало моей традицией. Кажется, фотографирование - это у нас семейное. Мама очень любила собирать всю семью и везти в фотоателье на углу Невского и Садовой - минимум четыре раза в год. Это была целая история: нас с сестрой причесывали, одевали, выбирали ботиночки, сумочки, браслетики, брошечки, бусики, шляпки. И мы шли отмечать новый снимок в кафе «Север» с безе, пирожными «картошка» и эклерами или в кафе-мороженое на Невском, 24, которое все называли «Лягушатником» из-за зеленого цвета стен и бархатных диванов - вот оно, к сожалению, не сохранилось. Кто-то должен был его спасти! Если бы я была в стране, когда помещение выставили на продажу, то я бы его обязательно выкупила. Конечно же, невозможно забыть новогоднюю елку и сияющие витрины в ДЛТ! Там была самая большая елка - под потолок, помню ее искрящуюся пику и игрушки. Там же проходили детские маскарады: я нарядилась зайкой, и за мной гнался волк! Я была уверена, что он меня поймает и съест. Кроме того, естественно, пышечная - мы чаще ходили не в уцелевшую до наших дней на Большой Конюшенной, а на Театральной площади. Жили мы по соседству, в доме на улице Глинки, напротив Мариинского театра. Это был мой район! В большом дворе мы гуляли допоздна, напротив дома была прекрасная школа, а по другую сторону от Консерватории - музыкальная школа имени Глинки. Знаете, мое детство было самым лучшим на свете, и у меня не было никаких проблем, кроме ужасной учительницы музыки.
Интересно, хотя бы у одного человека в этом мире была нормальная учительница музыки?
Мне повезло меньше всех, потому что у меня якобы обнаружили абсолютный слух. Поэтому мне нужно было заниматься не на фортепиано, как моей старшей сестре, а на скрипке: тяжеленная скрипка в футляре и папка с нотами три раза в неделю. Я всегда повторяю: если у родителей есть амбиции сделать ребенка музыкантом, то он должен каждый день недели заниматься и хотеть заниматься именно музыкой, а не музыкой и еще двадцатью другими предметами. Мама и бабушка часами сидели в школе, ожидая нас с сестрой. И сестра все-таки окончила не только музыкальную школу, но и училище. Из меня скрипачки не получилось, я заработала только сколиоз.
С какими еще местами в Петербурге связаны ваши детские воспоминания?
Лето мы проводили на даче в Ольгине, где нам принадлежал огромный участок земли с шикарным домом, который и сегодня там стоит. Мы целыми сутками катались на велосипедах, ездили за арбузами и за мороженым на вокзал. Это был мой мир лет до тринадцати, пока я не поняла, что есть еще и Невский проспект! Я брала за рубль такси и ехала на Невский, где собирались все мои друзья. Им было уже по семнадцать-восемнадцать лет, и никто почему-то не догадывался, что я лет на пять всех младше. Мы находили друг друга безо всяких мобильных телефонов, гуляли, ходили на обеды в гостиницу «Европейская» - карманных денег нам на все это хватало. Множество эмоций связано и с гостиницей «Астория»: мы часто ходили обедать и ужинать всей семьей в тамошний ресторан, два пятьдесят стоил обед и пять рублей - ужин. А с 1972 года мы праздновали там каждый Новый год! Но самое важное событие случилось в «Астории» в мае 1974-го: с грохотом мы отметили пятидесятилетний юбилей отца и мое шестнадцатилетие. Когда родители решили совместить эти даты, я устроила страшный скандал! Кричала, что они испортили всю мою жизнь: естественно, я хотела гулять со своими друзьями (кстати, отношения с ними я пронесла через всю свою жизнь), а не сидеть с папиными товарищами - хирургами, гинекологами, зубными врачами. Представляете, мне до сих пор стыдно за свое тогдашнее поведение.
То есть вы закатывали родителям концерты в подростковом возрасте?
Я устраивала их бедным родителям не только в этом возрасте. И знаете, что самое ужасное - подростковый возраст у меня так и не закончился. Страшная черта характера! Слово «нет» было для меня как красная тряпка для быка. Видно, я родилась такой. Моя родная сестра, старшая, совсем другая: женственная, красавица, лучшая ученица в классе, она была создана для семьи. У родителей не было сына, у бабушек - внука, и поэтому меня решили воспитать сильной. Да и родилась я строптивой и неуправляемой. Папа говорил, что, если меня ночью выбросят из самолета посреди нигде и скажут в три часа дня оказаться в Ленинграде у Исаакиевского собора, я буду там стоять в нужное время. Во мне действительно заложена такая сила. Так вот, возвращаясь к празднованию: это был невозможно прекрасный день рождения! Мы так гуляли! До самого утра вперемешку пили и танцевали старые и молодые, я на сцене в роскошном желтом платье и в желтых с черным лакированных туфлях на платформе. Кстати, это платье уехало со мной в эмиграцию, и его до сих пор помнят в Нью-Йорке, Чикаго, Бостоне, Торонто. Тогда, в 1970-х, этот цвет в Ленинграде был очень модным, в точности как сейчас - я всем говорю в этом сезоне: «Покупайте желтое!»
То есть миф о серости Петербурга придуман?
Конечно! Это всегда был самый модный город и вовсе не одноцветный! Летом все ходили в белоснежных туфлях, босоножках, гольфах. Любили красный и голубой - я прекрасно помню свой кримпленовый костюм нежно-голубого цвета. Кроме лакированных туфелек у меня вообще не было вещей черного цвета, лишь годам к семнадцати появилось платье, которое я носила с белым кружевным воротником и брошечкой, подаренной дедушкой и бабушкой, - она до сих пор у меня хранится. Я очень любила красиво одеваться, мне с самого детства это было очень важно. У меня был свой вкус и свои привычки. Были отдельные луки для выходов с папой, чтобы он не злился, - такой преппи-лук: хорошие туфельки, колготочки, квадратный пиджачок и юбочка. Бывали, конечно, моменты, когда по случаю нужно было нарядиться в тяжеленную норковую шубу, а я кричала: «Не буду, хочу надеть дубленку!» Я всегда придумывала что-то оригинальное, всех подруг одевала. Еще с самого раннего детства, как мама говорит, я любила всех причесывать. Воровала у мамы косметику - она, конечно, убивалась по этому поводу, потому что все это доставалось очень непросто. Я до сих пор помню запах ее пудры Coty с пуховочкой. Папа как-то купил духи Climat от Lancome сразу всем женщинам в семье - маме, мне, сестре, бабушке. Он считал, что женщина должна иметь один запах, а не менять их постоянно, как сегодня принято. А маме на 8 Марта мы всегда дарили духи «Красная Москва».
Они ей так нравились?
Нет, но где мы, дети, могли найти что-то другое? Прошло лет пятьдесят, и она мне отдала флакон «Красной Москвы». А как-то вдруг извлекла черную тушь с кисточкой, на которой написано «45 копеек» - ее так и называли в советское время. Знаете? На кисточку которой нужно было поплевать? Я говорю: «Мам, а зачем ты это хранила столько лет?!» - а она мне: «Это же раритет!»
Это, конечно, очень по-ленинградски - сохранять вещи, не знаешь зачем, но пускай будет. А как вы находили одежду и обувь в тотальный дефицит?
Мой папа, зубной врач, был известный в городе человек и очень любил все-все красивое. Все фарцовщики несли вещи Косте Верберу, потому что наш дом был полон модниц. Бабушка круглосуточно соблюдала дресс-код, вот она была настоящая fashionista. Мама у нас исключительно красивая, прямо как звезда из старого голливудского кино: черные волосы на прямой пробор, коса, красная помада от уха до уха. Мы немного не такие - ни я, ни сестра. Бабушка всегда говорила, что папа испортил нашу породу, потому что он был совершенно рыжий, весь в веснушках. Папа с мамой как познакомился? Он после войны пошел учиться на зубного техника, затем в двадцать восемь лет поступил в институт на зубного врача и встретил там первокурсницу медучилища - она сидела на занятии в кресле, и ее показывали студентам как пример того, что такое по-настоящему красивые зубы. Папа, конечно, в нее моментально влюбился.
Наверняка родители полагали, что вы должны продолжить медицинскую династию?
Ну конечно. Папа считал, что есть лишь одна достойная профессия - врач. Несмотря на отсутствие интереса к медицине, я пошла учиться и, если бы не отъезд в эмиграцию в 1976 году, естественно, окончила бы медицинский институт.
Но все повернулось по-другому?
На все воля божья. Дедушка и папа умерли в очень раннем возрасте - первый в шестьдесят один год, еще когда мы все жили в Ленинграде, а второй вообще в пятьдесят семь, уже в эмиграции. Конечно, советская жизнь давалась им обоим очень тяжело - они боялись ОБХСС, боялись сесть. Я в детстве спрашивала: «Дедушка, а как ты стал богатым? Как ты купил такую большую дачу?» И он мне всегда рассказывал.
А дедушка тоже был врачом?
Да, дедушка со стороны мамы. Папиного отца забрали в 1939-м, а увидели мы его только в 1972-м. То есть реабилитировали его в 1955-м, но он остался жить на Колыме, где у него уже появилась вторая семья. Поэтому у меня в детстве был один дедушка - Абрам Иосифович Флейшер. А у него было одно хобби - антиквариат, который он просто обожал. Он подарил моей маме на пятнадцатилетие свадьбы комплект работы Фаберже - чайник и сахарницу из позолоченного серебра со слоновой костью. И эта сахарница сегодня у меня на столе, хотя теперь я не употребляю сахар. На столе у меня и серебряная хлебница, и тяжеленный графин, из которого мы детьми, мучаясь, наливали себе компот. Я помню день, когда дедушка пришел домой и сказал жене: «Боже мой, Лиза, дай мне срочно фаршированной рыбы! За мной сегодня придут! Этот идиот купил себе „Волгу“!». Имелся в виду мой папа, купивший себе «Волгу» ГАЗ-21 за 18 тысяч рублей - она, кстати, стоит у меня в гараже, и я вожу ее раз в году, в день его рождения. Бабушка с дедушкой считали, что мы должны вести себя скромнее. Я помню, как мы собирались на торжество в «Асторию» и, прежде чем выйти из подъезда, мне нужно было надеть косыночку, чтобы не было видно серьги. А вот папе нужно было добыть в семью норковые шубы, бриллианты и главное - дать детям образование.
Откуда у вашего отца была тяга к «красивой», как тогда говорили, жизни?
Когда его отца забрали, родная мать отдала четырнадцатилетнего папу в детский дом в Сестрорецке, потому что не могла его прокормить. Он это запомнил на всю жизнь. В 1941-м папа в первые же дни войны ушел в свои семнадцать лет добровольцем на фронт, был тяжело ранен и поэтому всю жизнь мучился от страшных болей в позвоночнике, дошел до Берлина, вернулся в Ленинград и нашел здесь свою мать. Он всегда повторял: «Досыта не ел, на теплом не спал, всегда недоедал и вот так выжил». Он много рассказывал нам о войне. Бабушка с мамой всю блокаду провели в Ленинграде. Так и получилось, что и мы с сестрой - дети войны и блокады, хотя родились спустя годы. Мы росли с мыслью: главное - чтобы не было войны. 9 мая был для нас как общий день рождения. Папа родился 14 мая, а бабушка - 15-го, но оба отмечали их именно 9 мая. В этот день стол должен был быть нарядно накрыт на шестьдесят человек и уставлен едой, женщины должны были быть красивыми и ухоженными. Потому что все, кто остался жив, должны испытывать радость от каждого дня.
Теперь я понимаю, откуда в вас такое жизнелюбие. Ведь людей в советские времена во многих семьях учили жить по-другому - не высовываться.
Вы знаете, я вообще еврейка. В те годы очень многие еврейские семьи скрывали свою национальность. А в нашей семье, наоборот, каждый день мне напоминали, что я еврейка, я никогда этого не скрывала и этим гордилась. А о том, что касается красивых вещей, папа говорил: «Если люди увидят тебя первый раз хорошо одетой, для них это будет шок, а потом им это будет уже привычно».
Эмиграция и возвращение
Мне казалось, что именно эмиграция переключила вас на умение радоваться жизни - это ведь чисто американский подход.
Нет, наоборот. Эмиграция - страшная вещь, как развод. Человека, как дерево из почвы, вырывают из привычной среды. Прижиться где-то - очень тяжело, психологи говорят, что освоение новой среды длится не меньше трех лет. Первый год я прожила на средства, вырученные от продажи картины Михаила Шемякина. Папа продал в 1975 году картину Шишкина и принес домой две другие - Олега Целкова и Михаила Шемякина. В доме был скандал, как отреагировали мои мама и бабушка, я помню до сих пор. Я очень люблю работы Шемякина и много позже покупала их сама. И вот недавно я познакомилась с художником лично! В Ленинграде у нас была квартира с большими окнами, с широкими подоконниками, с потрясающей лепниной на потолке, с красивой печкой, паркетными полами, которые натирались дважды в год. И я все это потеряла. У меня долго не было ощущения дома, я много перемещалась: Италия, Канада, Америка. Но я всегда и везде пыталась создать подобие нашей ленинградской квартиры. В любом своем доме, куда бы ни переехала, я клала паркет. Я любила и люблю люстры, совершенно не могу жить без света. Мне нужно одеться, встать на каблуки, пойти по натертому паркетному полу, включить люстру, отразиться в зеркале в полный рост - и только тогда я готова выйти.
А сколько времени вы тратите на то, чтобы одеться и выйти из дома?
Я всю жизнь одеваюсь за десять минут. На то, чтобы помыться, одеться, накраситься и выйти на большое торжество, уходит не более получаса. А моя дочь считает иначе: по ее мнению, женщина должна заранее продумать свой образ.
Вы вернулись в Россию в 1989 году?
И следующие два года, 1990-й и 1991-й, были для страны самыми тяжелыми. Это было неподходящее время для того, чтобы заниматься модой, особенно для такого тогда уже американизированного человека, как я. Но тем не менее мы построили весь наш бизнес, компанию Mercury, на сегменте luxury. Я ничего другого не знала, потому ничего другого и не могла построить.
А что вам дала эмиграция?
Широту взглядов, в том числе на моду. Например, покупая вещи в одной стране, ты должен понимать, что в другой они не всегда будут приемлемы. И не только из-за климатических условий. Даже освещение влияет на то, как смотрится лук. Петербург, например, такой город-музей, где каждое здание настолько красиво, что это тебя дисциплинирует. Просто выходишь на улицу - у тебя уже праздник. Вот поэтому я и живу в России.
Мода - это работа
Модная индустрия все время меняется, приспосабливаясь к новым условиям: медиапространству, росту масс-маркета, социальным темам. Актуален ли вообще сегодня тяжелый люкс?
Люкс не умрет никогда! Все процессы в моде, и не только в моде кардинально меняются каждые семь лет. Но люкс как образ жизни был и останется всегда. Русские люди сегодня избалованны: все есть, все доступно, ты можешь купить все самое последнее и лучшее, не как тридцать лет назад, когда что «давали», то и бежали покупать, да еще и продавцов надо было знать, чтобы получить заветное из-под полы. Сейчас ты можешь приобрести в этой жизни все, поэтому люди стали покупать спокойнее, задумываться, сочетать премиальные бренды с более доступными. Важную роль стала играть совокупность сразу множества деталей: сервиса, эмоций, широты ассортимента, цены, качества, бренда.
Насколько меняются вкусы? В довольно патриархальной России, например, неожиданно оказался популярен Celine авторства Фиби Фило, снимающий с женщины статус сексуального объекта. Что вы как специалист думаете о будущем марки?
В модный дом пришел дизайнер Эди Слиман, у которого есть определенный узнаваемый стиль, который он транслирует везде, где бы ни работал. Ему дали карт-бланш, чтобы он полностью все поменял. Но при этом предложили делать не собственный бренд, а именно Celine. И надо признать, что все аксессуары, сумки и обувь он создал по архивам дома. Что касается одежды, он решил: умерла прежняя женщина, да здравствует новая! Это его первый сезон, он должен был устроить встряску. Все недовольны, но, поверьте, придет момент и все снова побегут покупать Celine.
Как у вас получается обходить острые углы в инстаграме? Бывали ли случаи, когда приходилось удалять пост?
В самом начале я не до конца понимала, насколько острожной нужно быть со своими мнениями и высказываниями, как быстро они распространяются и иногда искажаются. Увидев на примере других, что люди далеко не всегда понимают все так, как ты транслируешь, и интерпретируют мысли по-своему, я всегда задумываюсь перед тем, как написать пост. Нужно осознать, не может ли он кого-то невзначай обидеть. Что касается меня, то несколько раз я убирала пост только потому, что не нравилась себе на фото: то живот большой, то подбородок некрасив, то руки толстые. Если же ты удаляешь подпись, то это значит, что ты признаешь свою ошибку. Если я кого-то ненароком задену, то не буду удалять текст, а извинюсь.
Любой человек должен одеваться - встречают-то все равно по одежке. Будет больше демократичности: сейчас отвечать дресс-коду black tie может и черное красивое платье за пятьдесят евро, если у вас прекрасная фигура и внешность, вы можете его украсить бижутерией и будете выглядеть шикарно. Но я и наша компания пошли другим путем. В наших универмагах в Петербурге и Москве мы предлагаем главные маст-хэвы мира высокой, подиумной моды, то, что становится предметом обсуждения или источником вдохновения для всех, кто влюблен в моду или интересуется ею. А это могут быть не только профессиональные стилисты и герои светских событий, но и люди, профессии и личная жизнь которых далеки от подиума.
Что значит для вас «одеваться по-петербургски»?
Приезжая в Петербург в ДЛТ, я всегда с удовольствием наблюдаю за большим количеством молодых стильных людей - это целое шоу. Петербуржцев отличает особый талант из всех представленных вещей выбирать самые модные, сочетать классику и тренды, сдержанно, с достоинством и в то же время очень выразительно.
текст: Ксения Гощицкая
фото: Данил Ярощук, из личного архива А. К. Вербер, архивы пресс-служб
креативный директор: Ксения Гощицкая
продюсеры: Ксения Желудова, Александра Афанасьева
стиль: Эльмира Тулебаева
прическа: Юрий Носков Ассистент
стилиста: Ульяна Маликова
постпродакшен: Жанна Галай
Благодарим роллердром «Ногам дорогу» за предоставление реквизита для съемок.
П оверить в это больно: умерла Алла Вербер, легендарная женщина, вице-президент компании Mercury и фэшн-директор ЦУМа и ДЛТ. Редакция BeautyHack выражает соболезнования родным и коллегам. Вспоминаем разговор с этой невероятной женщиной: «королевой русского ритейла», первоклассным специалистом и душевным отзывчивым человеком.
О семье
В моей семье все женщины красивы. И это не только заслуга генов — мама и бабушка всегда за собой ухаживали. Отсутствие уходовой косметики они компенсировали огуречными и клубничными масками. А лучшим средством для волос считалась смесь из скисшего молока или кефира, которую наносили на пряди за два часа до приема ванны. Потом их споласкивали уксусом с водой — и они становились блестящими. В годы моей молодости мы многого не знали. Если люди хотели похудеть, они просто садились на кефир.
Мама каждую неделю ходила в парикмахерскую на улице Толмачева в Санкт-Петербурге — известное тогда место. Когда бабушка хотела задеть ее, всегда говорила: «Что ты знаешь в этой жизни? Только дорогу на Толмачева!»
Среди мужчин моей семьи существовал настоящий культ женской красоты. Дамы в их окружении должны были быть ухоженными и умными. Принимались только волосы длиной до колена, свежий маникюр, ухоженные ноги, а на синие тени, например, налагалось табу. На женщину с 38-м размером мало кто обратил бы внимание. В почете были пышные формы.
Кстати, с волосами у меня как-то случилась интересная история. Мы с сестрой всегда заплетали их в косы, а распускать начали только в 14 лет. Примерно в это время я встретила на улице папиного парикмахера, который предложил мне сделать стрижку гаврош (на самом деле он просто хотел продать обрезанные волосы). Я, ни секунды не сомневаясь, лишились доброй части драгоценных локонов и не знала, как пойти домой. Так и ждала папу на Театральной. Никогда не забуду его реакцию: он долго обижался. Пришлось заново растить волосы, ежедневно собирая их в хвост.
О воспитании дочери
Девочки с детства должны понимать, как важно иметь ухоженные волосы, руки, бархатную кожу, быть чистоплотными. Об этом я рассказывала дочери и своим внучкам. Кто, если не мама или бабушка, объяснит, как выглядеть достойно и ухаживать за собой.
О женской красоте
В 30-40 лет женщины расцветают и обретают внутреннюю уверенность, к которой они шли не один десяток лет. А дальше время начинает работать против нас. Софи Лорен говорила, что красивая женщина умирает дважды. С этим я согласна: в определенном возрасте может помочь только хирург.
О первой косметике
О моих первых экспериментах с косметикой в 13 лет знала только сестра. Именно она и рассказала о них маме. Но мама поступила очень тактично: забрала всю косметику, которую смогла найти, и предложила купить новую, хорошую. Мы пошли на Садовую, где в то время прямо в переходе продавались средства, о которых мечтали все советские женщины. Так у меня появились духи и пудра Coty (последнюю, кстати, до сих пор можно найти у меня дома — ее запах ни с чем не спутаешь), а еще пудра Lancôme. Только тушь была советской, поэтому плакать с ней было нельзя.
Я выросла на фильмах с Барброй Стрейзанд и Софи Лорен, поэтому в моей косметичке всегда были карандаши для глаз и губ. За границей я впервые попала в магазин косметики Pupa, где моей первой покупкой стала помада-блеск розового оттенка. Раньше было не принято наносить тональный крем, его с лихвой заменяла пудра. Процедура подкрашивания губ с помощью зеркальца в пудренице была особым ритуалом для каждой девушки.
О любимых beauty-ритуалах
Я люблю принимать ванну с сухими маслами. Утром могу посвятить этому целый час. Затем наношу крем на лицо и тело. Предпочитаю косметику La Mer. С 18 лет я много времени провожу в самолетах. В полете люблю пробовать новинки, которые приходят к нам в ЦУМ: наношу маску на лицо и шею и спокойно лечу до Нью-Йорка, например.
О любви к себе
Несколько лет я тяжело болела. Борьба с раком в корне изменила мое отношение к себе. Я научилась любить.
Нужно трепетно относиться к здоровью и не пренебрегать врачами в пользу косметологов. А еще правильно питаться, пить много воды, плавать, ходить пешком и не забрасывать себя, сколько бы детей и бизнесов у тебя ни было.
О макияже
Последние несколько лет я много крашусь. Это вопрос внутренней уверенности: с косметикой на лице мне комфортнее. Но я не сделаю яркий макияж утром, если вечером предстоит мероприятие.
Нужно чувствовать грань между дневным и вечерним образом. Во время собеседований, например, меня отталкивают броский макияж и слишком выразительные брови. Даже если женщина выглядит модно, она должна знать меру.
О фигуре
Уже много лет я работаю в модной индустрии, поэтому мой канон красоты — рост 180 см и 38-40-й размер одежды. Да и в принципе полнота — явный признак проблем со здоровьем и питанием. Психологическая зависимость от еды, как и любая другая зависимость, не несет ничего хорошего. С ней нужно бороться. Человеку важно найти свою золотую середину, чтобы не изводить себя голоданием или, наоборот, махнуть рукой на фигуру. Здесь важно воспитание: родители с детства должны направлять детей, объяснять им, что красиво, а что нет. Одна из моих ассистенток однажды сказала: ждать чуда от природы бессмысленно, нужно все брать в свои руки и действовать. Кстати, эффективность этой теории она доказала на практике.
О питании
Мои мама и бабушка прошли блокаду, поэтому в послевоенное время еда была для них огромной радостью. То, как ты питался, определяло твой статус в обществе. Тогда никто не думал о здоровой еде. У нас на столе были борщи, пельмени, жаркое, картофельное пюре, гренки, чай с сахаром. Завтрак состоял из сырников, оладий, вареников с вишней. А в воскресенье утром на столе можно было найти селедку, картошку, рыбу и салаты — таков традиционный еврейский завтрак. Сейчас в моей семье никто так не готовит: супы с картошкой и котлеты с пюре сменили блюда на пару, овощи, фрукты. Я практически не ем мясо (предпочитаю рыбу), раз в пару месяцев могу заглянуть в ресторан, чтобы заказать стейк.
О решимости
Когда в 1990-х я привозила в Москву бренды Chanel и Gucci, во мне было море решимости. Думаю, что с этим качеством рождаются. Но мне помог и опыт работы на Западе: в 1976 году я уехала из России, много путешествовала по Европе, знала все бренды. Тогда в Нью-Йорке была целая улица Delancey Street, где на протяжении пяти лет открывались самые модные магазины одежды с большими скидками, так называемые discount price. Они были популярны среди русских эмигрантов. Уже тогда там можно было найти вещи от известных брендов за полцены, в отличие от тех же Bergdorf Goodman и Saks. Поработав в нескольких таких магазинах, я решила получить образование в Macel Ely University of Tennessee, а потом открыть свои магазины уже в Торонто.
В любом бизнесе должно быть место смелости, обдуманным решениям и здравому смыслу. Рисковать нужно очень осторожно, чтобы иметь возможность остановиться в нужный момент. Риск — благородное дело, если ты не обременен семьей и без проблем можешь сделать шаг назад.
За долгие годы в бизнесе я стала жестче и организованней, не могу простить глупости, но к молодым людям отношусь с пониманием, готова дать совет, помочь, потому что и мне в свое время помогли.
О режиме дня
Раньше у меня было хроническое недосыпание, требовалось десять часов, чтобы восстановиться после рабочего дня. Утренние подъемы были самыми тяжелыми. Сейчас мой режим поменялся: вечером с трудом удается заснуть, а утром просыпаюсь рано. Поэтому рабочие вопросы могу решать и за полночь.
О различиях между москвичками и петербурженками
Я петербурженка и четко вижу разницу между девушками из двух городов. На тех, кто живет в Санкт-Петербурге, город накладывает свой отпечаток уже при рождении. Люди действительно гордятся городом, они по-другому выглядят и не стремятся ускорить свой темп жизни, как москвички. Это видно и по стилю. У москвичек он более уверенный, а петербурженок отличает хороший классический вкус. В то же время, когда я подбираю одежду для DLT, делаю ставку на более модные коллекции, потому что в Санкт-Петербурге тоже есть своя аудитория.
Интервью: Катя Доманькова
Текст: Юлия Козолий
Похожие материалы из рубрики
Байер Дата рождения 21 мая (Телец) 1958 (61) Место рождения Ленинград Instagram @verberalla
Как вы думаете, кто является законодателем моды сезона? Не блогеры и журналисты, которые пишут о моде. На практике этим занимаются байеры, которые выбирают для магазинов и модных бутиков актуальные предметы туалета. В столице самой известным байером является Алла Константиновна Вербер. Эта уникальная женщина - байер, Fashion-директор московского ЦУМа, вице-президент крупной ювелирной компании Mercury. О ней знают не только в нашей стране, но и за ее пределами.
Биография Аллы Вербер
Родилась будущая бизнес-вумен в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде, 21 мая 1958 года. Семья девочки была по советским меркам весьма обеспеченной, поэтому очень большое удивление вызвало решение отца выехать за границу. В 1976 году семья эмигрировала в Австрию. Родители видели будущее своей дочери в медицине, поэтому еще до отъезда Алла поступила в медицинское училище.
В планы семьи входило выехать в Вену, а затем в Израиль. Оказавшись в Австрии, девушка должна была сесть на самолет в Тель-Авив, но она вместо этого полетела в Италию. Вербер оказалась в Риме, где началась ее новая жизнь.
Ее привлекательная внешность произвели впечатление на хозяина магазина одежды, куда она была принята на работу. Здесь она проявила себя с наилучшей стороны.
Позже отец и вся семья решили переехать в Канаду. Семья обосновалась в Монреале. Алла уже имела опыт работы, ее приняли на работу в модный бутик. Здесь ее таланты не остались незамеченными.
Обзаведясь связями, она стала один за другим открывать собственные магазины. Как-то она получила приглашение в компанию K-mart. Владелец предложил ей возглавить производство полотенец. Алла согласилась, но эта работа показалась ей скучной, и когда поступило новое предложение от компании Mercury, она его приняла.
Алла Константиновна Вербер родилась 21 мая 1958 года в Ленинграде в интеллигентной семье потомственных петербуржцев. Ее дедушка по матери - Абрам Иосифович Флейшер, был директором крупного мясокомбината, заведовал детским отделом Дома ленинградской торговли, был известным собирателем антиквариата.
Он прошел Великую Отечественную войну, его жена и дочь (мама Аллы) пережили блокаду. Дедушка по отцу был репрессирован в 1930-х и вернулся в Ленинград из лагерей и ссылки только в 1970-х, вскоре эмигрировал в Израиль.
Отец Аллы - Константин Вербер, подростком оказался в детдоме. В 1941-м в 17 лет он ушел на войну и дошел до Берлина. Позже Константин стал успешным стоматологом, затем главврачом зубопротезного отделения престижной больницы ЛОМО (Трижды ордена Ленина Ленинградское оптико-механическое объединение имени В. И. Ленина).
Отец сделал все, чтобы его любимые дочери (сестра Аллы - Ирина, живет в Канаде) имели счастливое и благополучное детство. Девочек баловали, папа покупал им красивые вещи, а бабушка, прекрасно разбиравшаяся в моде, приучала их правильно одеваться. Дедушка научил Аллу ценить настоящую живопись, красивые антикварные вещи. Мама, врач-стоматолог, после рождения дочерей посвятила себя семье.
Ирина профессионально занималась балетом и играла на фортепиано, Алла также закончила музыкальную семилетку по классу скрипки.
Алла Вербер: «Моя сестра Ирина окончила музыкальную школу-десятилетку по классу фортепьяно, с пяти лет училась балету; меня в балет не приняли - отбор был очень строгий, но занятий музыкой мне избежать не удалось: я семь лет отзанималась на скрипке. Как бы то ни было, но с раннего детства нас по кружкам водили, возили, тащили, несли... Родители сами обожали музыку, искусство и все это хотели привить нам».
Будущая звезда с ранних лет обожала наряды, замечала красиво и необычно одетых людей: иностранцев, во множестве посещавших Ленинград, героев и героинь ее любимых итальянских фильмов. Однако родители настояли, чтобы после окончания школы она поступила в медицинское училище, где Алла училась на врача.
В 18 лет жизнь Аллы совершенно изменилась: папин отец прислал семье приглашение на выезд в Израиль, и они собрались выезжать из СССР (впоследствии семья поселилась в Канаде). Ее выпустили из страны первой, и в 1976 году она одна оказалась в Вене, а затем год прожила в Риме: русская подруга устроила ее работать в престижный бутик на знаменитой Виа Венето (Via Veneto) и Вербер впервые оказалась в центре моды, «среди самых стильных вещей» (Gucci, Hermes).
В конце 1970-х Алла с семьей жила в Монреале (Канада), училась менеджменту, работала в крупном магазине одежды, продолжала интересоваться модой, живописью и дизайном интерьеров. Затем она стала байером: ездила на модные показы в Париж, Лондон, Рим и Милан, выбирала и приобретала образцы коллекций одежды на сезон и запускала их в производство на фабриках.
В начале 1980-х Алла Вербер переехала жить в Нью-Йорк. Там она активно общалась с деятелями искусства, успешно занималась торговлей картинами, устраивала выставки, продвигала работы молодых художников.
Именно в Нью-Йорке, мировой столице фэшн-индустрии, в это время начался колоссальный модный бум, достигший расцвета в 1990-х годах. К этому времени Алла Вербер уже точно знала, что хочет создать сеть магазинов.
Алла Вербер: «Уже в Нью-Йорке я окончательно поняла, чем хочу заниматься, появилась мечта, которую в Торонто я принялась энергично осуществлять. Теперь я точно знала, что хочу быть в фэшн-бизнесе, хочу создать сеть своих магазинов».
Цитата взята из журнала «Караван Историй», № 5 (Май 2012)
В 1984 году она открыла в Торонто свой первый модный бутик «Katia of Italy», названный в честь ее любимых итальянских марок одежды. Хотя профессионалы и бизнес-консультанты считали ее начинание крайне рискованным, она успешно стала продавать в провинциальном тогда Торонто одежду лучших мировых марок, а затем создала целую сеть бутиков. Один из ее клиентов был функционером крупнейшей мировой компании дисконтной торговли «Кеймарт» (K-mart), он пригласил ее сотрудничать.
В 1989 году Алле было предложено стать представителем компании в России, она вернулась на родину и сумела добиться организации производства текстильных товаров и одежды на простаивающих российских фабриках.
С 1990 года она также первая в стране стала создавать бутики высокой моды (Dolce&Gabbana, Gucci, Prada, Brioni и др.) в торговом доме «Москва» на Кутузовском проспекте в Москве.
С 1993 года Вербер сотрудничает с компанией Mercury в настоящее время является ее вице-президентом, с 2003 года работает также фэшн-директором ЦУМа.
Алла Вербер: «Позднее Mercury купили ЦУМ. Меня пригласили у них работать фэшн-директором, тогда я и не знала, до какой степени деловой альянс с Леонидами окажется удачным, насколько мы подойдем друг другу и сработаемся. Мы вместе уже 17 лет и продолжаем успешно сотрудничать, уважая и ценя друг друга. Я очень им благодарна за долгий совместный труд».
Цитата взята из журнала «Караван Историй», № 5 (Май 2012)
Компания занималась поставкой и продажей предметов роскоши, эксклюзивной мебели и услуг, Вербер начала развивать фэшн-направление. Поначалу Алла Константиновна занималась контактами с модными домами и закупкой коллекций одежды, затем стала создавать линии бутиков модной одежды в крупнейших столичных торговых домах.
Только за первые 8 лет своей работы в ЦУМе Вербер представила полторы тысячи брендов одежды со всего мира и сумела приучить состоятельных российских модников и модниц к шопингу высочайшего класса в России. Американские фэшн-эксперты не раз называли ее «самым могущественным байером одежды в мире».
За выдающееся по масштабам продвижение в России одежды итальянских марок Вербер была награждена орденом «За заслуги перед Итальянской Республикой» (кавалер, 2011).
Среди последних мегапроектов компании Mercury - реконструкция Дома ленинградской торговли (открылся в сентябре 2012).
В настоящее время Алла Вербер - самое влиятельное лицо в отечественной модной индустрии, она активно участвует в формировании коллекций мировых брендов для России, поддерживает разработки начинающих отечественных модельеров и дизайнеров (Kira Plastinina, Inna Honour, Tegin и др.).
Событиями столичной жизни являются и традиционные модные показы на базе ЦУМа (Fashion"s Night Out). Алла Вербер ведет активную светскую жизнь, появляясь на всех событиях связанных с миром моды, модельного бизнеса, на презентациях ведущих модных журналов.
Большой общественный резонанс вызвало появление Аллы Константиновны в передаче «Пусть говорят» (23.05.2013, Первый канал, вед. А. Малахов), где она откровенно рассказала о своей борьбе с раковым заболеванием.
Алла Вербер: «Конечно, я тоже переживала тяжелые времена. Четыре года назад у меня обнаружили рак крови, пришлось все силы мобилизовать на борьбу с болезнью. Но я выстояла и поборола этот страшный недуг. Пройдя через подобное испытание, понимаешь, что бог подарил тебе еще один шанс; все прежние ценности подвергаются тщательной переоценке, и жизнь разделяется на «до» и «после». Пройдя через это, я словно начала жизнь с чистого листа».
Цитата взята из журнала «Караван Историй», № 5 (Май 2012)
С июня 2013 года Алла Константиновна вела популярную рубрику «Мода» в журнале «7 Дней».
Награды
▪ Кавалер ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (2011)
▪ Премия «World Fashion Awards» в номинации «Персона года в модной индустрии» (2012)
▪ Премия «Brand Awards» как представителю «лучшего department store года» (2013)
